первый Новый год без мамы… И дома, с Андреем я бы не хотела его встречать… Хотя, здесь я хотела его встретить еще меньше.
– Как себя чувствуешь?.. – побеспокоился Макс.
– Нормально.
– Что, и не болит?.. – удивился он.
– Болит, конечно! Просто… не думаю об этом и забываю время от времени, что болит… Уже меньше. Просто тянет и чешется. Но я… даже прикасаться боюсь, не то, что чесать.
– Не трогай. На самом деле… пока лучше не трогать, – Макс с таким пониманием дела говорил, что мне стало любопытно.
– Тебя тоже кусали?.. – я поморщила лоб.
– Это называется: «Пить». Меня, конечно, пили. Это – местное «посвящение». Здесь… все ими отмечены. У охраны такое правило. Наверное, чтобы боялись…
– Да нет, скорее, они это от скуки придумали… – отозвался чеченец.
Макс склонил голову набок и показал мне две бледно–розовые точки на своей толстокожей шее.
* * *
Дальше тянулись дни. Один был похож на другой. Единственное, что изменялось, моё «приживание» в этом мирке. Каждый день я обследовала комнату отдыха. Нашла несколько хороших книг. Когда поправилась, побывала в душе. С домашним было не сравнить, но было вполне сносно. Горячая вода, шампунь, гель. Еще мне выдали предметы первой необходимости… которые обычно берут из дома: мыло, полотенце, щетка, тапочки. Как говорил Макс – «все, что нужно». Только мне было нужно совсем другое! Свобода, любовь, жизнь без этой мерзости и грязи… Чтобы не нужно было привыкать к страху, к боли, к порабощению… Мне так хотелось чувствовать себя человеком!.. а не скотом, не глупой индейкой, которую кормят лишь из корыстных целей, чтобы жила и давала… то, что дает… чтоб не загнулась раньше времени. Док больше не пытался со мной шутить. Он старался вообще со мной не разговаривать. Охранники больше меня не трогали. Мне сказали, что они обычно после «посвящения» не трогают. Но я, конечно, больше не ходила одна, и все равно старалась не приближаться к ним. Так прошло две недели. Это был самый короткий срок восстановления. Обычно давали дольше, но… Док потребовал, чтобы я явилась к нему вечером.
– Не злись, – как всегда, успокаивал меня Макс, – наверняка его сверху приперли к стенке. Он сам никогда так не поступил бы. Он за тебя очень беспокоится…
– И… как он это делает?.. – я застилала постель после обеденного отдыха, и остановилась, села на кровать, глядя на Макса искоса.
– Он все время спрашивает о тебе. Как ты переживаешь, на что надеешься…
– И ты, конечно, все ему сливаешь! – я была зла. Вот теперь! Не на доктора, на Макса. «Солдат был прав. Мой друг действительно оказался слишком болтлив».
– Да я просто… просто говорил, что ты, вроде, успокаиваешься, в себя приходишь… – виновато пожал плечами толстяк.
– Что еще?! – потребовала я.
– Лиз, не кричи, пожалуйста… Я ничего такого не сделал, вроде…
– Конечно! Только то, о чем он боялся меня спросить, ты ему выдавал по полной! Ты… ты – просто стукач, Максим…
– Да–а–а–а… – укоризненно протянул Леха, кивая Максу, подтверждая мои слова.
Я вышла в коридор и прогулялась до комнаты отдыха, чтобы не видеть его вечно виноватое лицо. В зале было много народу. Мест почти не было. По телеку смотрели какую–то черно–белую муть про войну. И я решила все же идти в процедурный. «Чему быть, того не миновать… И ничего, что раньше напол часа. Подожду. Или он поторопится… – я подошла к дверям. – Черт… В конце концов, они не будут «пить», если я иду на забор… Или будут?» В коридоре появился Леха со своим костылем. Он заметил мое замешательство.
– О чем задумалась?..
– Будут или не будут… пить, если я иду на забор?.. – спросила прямо, как есть.
– Лично я хожу один, но тебе бы не посоветовал… Не знаю, – он покачал головой. – Да, не должны. Док им мало, чем навредит, но забор – это «святое». Их собственная крыша удавит…
– Так значит… идти? – я потянулась дрожащей рукой к звонку.
– Иди. Если что, не забудь сообщить, куда и зачем шла… Они могут быть не в курсе.
Я кивнула.
– Спасибо.
* * *
Ничего криминального со мной не произошло. Того парня, что проводил мое «крещение», вообще не было. Я даже подумала, не уволили ли его?.. Внизу меня довели до двери кабинета и оставили одну. Я постучала.
– Кто там еще?! – послышалось недовольно.
– Вы сами сказали прийти… – фыркнула я. «Он еще и недоволен!»
– Лиза?.. – через мгновение дверь открылась. Док выглядел виновато. – Прости, я думал, что пригласил тебя к восьми…
– Так и есть… – я пожала плечами, входя в кабинет, не дожидаясь, пока Док меня позовет, – Сейчас половина. Ничего, что я пораньше расправлюсь со своим «гражданским долгом»?..
– Откуда такой цинизм?.. – он прикрыл дверь, ошарашено глядя на меня.
– А вы хотите, чтоб я снова рыдала? Умоляла вас, кричала… Может, вам это нравится, Док?..
– Так, стоп! Все, хватит! – он взорвался, и мне даже стало не по себе. Он таким серьезным был очень редко. – Сядь!
Я полезла на кресло, но он гаркнул:
– Нет! – я аж вздрогнула. – Возьми стул, вон там… Поставь сюда и сядь.
Я сделала, как он сказал, села. А он опустил глаза в карту и долго–долго молчал. Но, едва я попыталась открыть рот, он снова «включился».
– Сколько дней у тебя длится цикл? – железно, как будто ничего вокруг не происходило, будто он в обычной клинике принимает сотую пациентку за день…
– Что?.. – я, честно, не поняла, что он имеет в виду месячные.
– Твой месячный цикл. Сколько он длится обычно? – раздраженно повторил он. – Больше или меньше тридцати дней?
– Чуть больше, но какое…
– Когда была в последний раз менструация?
– Зачем вам это?.. – я старалась разгадать, что он задумал. Мне опять казалось все это коварным заговором.
– В этот период и после него нельзя производить забор крови, – объяснил он. – Ты ответишь мне?
– Были… была перед тем, как… я сюда попала. За пару дней до этого закончилась…
– Ясно. Хорошо…
– Что ж хорошего?.. – удивилась я. – Вы ведь сами сказали, нельзя после. Выходит, вы тогда поступили «не по правилам»?..
– Да. Но я сейчас не об этом… – он оставил запись в моей карте и даже вложил в нее календарик.
– А о чем?.. Вы постоянно говорите загадками. И вы хотите, чтоб я вам доверяла?..
– Поверь, уже и не мечтаю…
– Вы действительно думали, что я смогу довериться своему палачу?.. – я сказала не грубо, просто действительно такой вопрос и возник в голове.
– Не я взял на себя право распоряжаться твоей судьбой, Лиза… Не я…
– А кто же?.. Кто еще мог за меня это решить?! – я опять разозлилась. Постаралась взять себя в руки. – Может, просто лучше об этом вообще не говорить?..
– Пожалуй, ты права. Как общее самочувствие? Слабость прошла?
