Навострили уши и драконы. Они голодали и поэтому особенно жадно ловили все слухи.
– Рыцари? – удивленно спрашивали молодые, совсем еще зеленые драконы. – Бабушкины сказки! Кто ж поверит в их существование?
– Хорошо хоть нынче их стало поменьше, – вздыхали мудрые драконы старшего поколения. – Они далеко и, судя по всему, их так немного, что можно и не бояться.
Один из драконов особенно близко к сердцу принимал эти разговоры. Он носил пышное имя Хризофилакс[5] Коршун, происходил из древнего царского рода и был несметно богат. При этом он слыл на редкость жадным и хитрым, но несмотря на защищавший его непробиваемый панцирь, большой храбростью не отличался. Мухи да и вообще любые насекомые, независимо от их размера, были ему не страшны, зато он был смертельно голоден.
И вот в один из зимних дней, примерно за неделю до Рождества, Хризофилакс расправил крылья, поднялся в воздух и полетел. Он преспокойно приземлился среди ночи прямо в центре владений Августа Бонифация, тирана и базилевса. За очень короткое время он наделал много бед сжег все вокруг, сожрал всех овец, коров, лошадей.
Все это произошло в местности далекой от Хэма, но Гарм чуть не рехнулся от страха. Дело в том, что, воспользовавшись добрым расположением хозяина, он решил провести ночку–другую подальше от дома и с этой целью отправился в поход. Он бежал вдоль лесной опушки, обнюхивая землю. Вдруг за очередным поворотом ему ударил в ноздри резкий незнакомый запах, и он со всего размаху ткнулся в хвост Хризофилакса Коршуна, который только что приземлился. Гарм бросился наутек, да так, что за ним не угналась бы ни одна собака на свете.
Дракон, услыхав его визг, повернул голову и фыркнул, но пес был уже далеко. Гарм бежал весь остаток ночи и только к утру примчался домой. Фермер как раз собирался завтракать, когда у задней двери раздался лай.
– Караул! Караул! Караул!
Лай не понравился Джайлзу. Он живо напомнил ему о том, что на свете иногда случаются непредвиденные события, даже когда все, казалось бы, идет гладко.
– Жена, впусти эту тварь. И задай ему хорошую трепку.
Гарм пулей влетел в кухню – язык у него свисал на сторону, глаза вылезали из орбит.
– Караул! Караул! Караул!
– Ну, что ты натворил на этот раз? – спросил фермер и швырнул в него куском колбасы.
– Ничего не натворил.
Гарм никак не мог отдышаться. На колбасу он даже не взглянул.
– Прекрати этот дурацкий лай, а не то я с тебя шкуру спущу, – пообещал фермер.
– Ничего я дурного не делал. И в мыслях у меня ничего дурного не было. Просто я наткнулся на дракона, и он меня до смерти напугал.
– Дракон?!! Вот нечистая сила, вечно сует свой нос куда не следует, бездельник проклятый! И что тебе вдруг приспичило искать драконов в такую пору, когда на ферме работы невпроворот? Где ты его видел?
– К северу от холмов. Далеко отсюда, за каменными столбами.
Фермер вздохнул с облегчением.
– Ишь куда тебя занесло! Там, я слышал, водится чудной народ. Для драконов там самое место. Пусть себе живут. А ты перестань пугать меня своими баснями. А ну, пошел вон!
Пес выбежал на улицу, и вскоре новость облетела всю деревню. Рассказывая о драконе, Гарм не забывал повторять, что его хозяина весть нисколько не испугала.
– Он даже глазом не моргнул, завтракает себе, как ни в чем не бывало.
Деревенские жители судачили у всех домов.
– Совсем как в прежние времена! – восклицали они весело. – Тут как раз и Рождество. Подумать только, так подгадать. Вот обрадуется король! Теперь на Рождество у него будет настоящий драконий хвост.
Но на следующий день пришли новые вести. Дракон, судя по всему, был колоссальных размеров и необыкновенной свирепости. За короткое время он успел причинить огромный ущерб.
– Куда смотрят королевские рыцари? – то и дело слышались голоса.
Тот же самый вопрос задавали не только в Хэме. Из деревень, особенно сильно пострадавших от набегов дракона, в столицу были направлены гонцы, которые уже достигли королевского дворца и прямо, насколько позволяла им храбрость, спросили короля:
– Сир, а как насчет королевских рыцарей?
Между тем королевские рыцари и в ус не дули, так как официально о драконе не было объявлено.
Наконец король довел новость до их сведения по всей форме и просил их предпринять необходимые действия, когда они сочтут это для себя удобным. Однако вскоре, к своему неудовольствию, он обнаружил, что действия эти откладываются со дня на день и что день, который рыцари сочли бы удобным, видно, никогда не наступит.
При всем том отговорки рыцарей были бесспорно обоснованными. Во–первых, королевский кондитер принадлежал к породе людей, которые считают, что лучше не откладывать на завтра то, что можно сделать сегодня, он позаботился заранее и уже приготовил драконий хвост. Внести в пиршественный зал хвост настоящего дракона в последний момент означало бы нанести кондитеру смертельное оскорбление. А этого не следовало делать, поскольку он был отменным кулинаром.
– Наплевать на хвост! Отрубите ему голову, и дело с концом! – заявили посланцы деревень, находившихся в непосредственной опасности.
Наступило Рождество, и, как на грех, день Большого Турнира совпал с днем Святого Иоанна: рыцари, приглашенные из многих соседних королевств, должны были состязаться за ценный приз. Лишить рыцарей Средиземья шансов на победу, отправив сильнейших из них на охоту за драконом до окончания турнира, было бы чистым безрассудством.
Затем подоспел Новый год.
Дракон передвигался теперь только в темноте. Расстояние между ним и Хэмом еженощно сокращалось. Под Новый год жители деревни видели отдаленные вспышки пламени. Дракон поселился в лесу в десяти милях от Хэма. Лес весело потрескивал от огня, ибо дракон становился огнедышащим, если на него находило соответствующее настроение.
Люди с надеждой посматривали на Джайлза. Они, не стесняясь, перешептывались за его спиной, отчего ему становилось неловко, но он делал вид, что ничего не замечает.
На следующий день после Нового года дракон приблизился еще на несколько миль. Теперь уже и сам фермер начал вслух осуждать королевских рыцарей.
– Хотел бы я знать, за что им платят жалованье, – говорил он громко.
– И мы бы хотели знать, – вторили ему жители Хэма.
А мельник добавлял:
– Не скажите, есть еще люди, получающие рыцарское звание за истинные заслуги. Взять, к примеру, нашего дорогого Эгидиуса. Чем он не рыцарь, фигурально выражаясь? Недаром король прислал ему письмо, написанное красными буквами, и меч.
– Одного меча недостаточно, чтобы стать рыцарем, – сказал Джайлз. – Насколько я понимаю, нужно еще посвящение и куча церемоний. Мне некогда всем этим заниматься. Своих дел хватает.
– Король, если его попросить, посвятит тебя в рыцари. Я нисколько в этом не со мневаюсь, – настаивал мельник. – Давай по просим его, пока не поздно.
– Нет, не надо. Все это не для нашего брата. Я фермер и этим горжусь. Я простой честный человек, а честным людям, говорят, не прижиться при дворе. Вот ты, наверное, мог бы, господин мельник.
Священник ухмыльнулся, но отнюдь не находчивости фермера. Как любили говорить в Хэме, Джайлз и мельник были старыми добрыми врагами и старались при случае воздать друг другу сполна. Священнику неожиданно пришла в голову любопытная мысль, которой он пока не хотел ни с кем делиться. Мельнику же было совсем не до веселья, он мрачнел на глазах.
– Что правда, то правда. Ты человек, не сомненно, простой и, допустим, честный, – сказал он. – Но так ли уж необходимо ехать ко двору и получать рыцарское звание перед тем, как убить дракона? Смелость
