2. Общественность или средства массовой информации не должны узнать о требовании денег.
Если одно из условий будет нарушено, погибнет выбранный нами политический деятель. Вряд ли вы готовы полностью подчиниться, однако расхваленное на весь мир ФБР должно усвоить правила игры. В противном случае эта война унесет слишком много жизней и денег. Ни то ни другое нас нисколько не смущает.
Если ФБР будет и впредь нарушать права граждан этой страны, деньги пойдут на финансирование более решительных мер, и ФБР понесет ответственность за массовые убийства.
Позаботьтесь, чтобы ваш курьер был хорошим пловцом.
Уэст взглянул на часы. Почти девять тридцать. Времени оставалось мало.
«Стало быть, вымогателям нужен хороший пловец», — подумал он и прошел по асфальтированной автостоянке за здание клуба. Поросший травой склон вел к реке Пискатаква. Перепрыгнув через ограду, он спустился к воде. Из здания доносилась негромкая музыка.
В двадцати ярдах справа, в зарослях кустов, он увидел легкое зеленое свечение. На земле лежал черный брезент с фосфоресцирующей в темноте стрелой. «Пентад», видимо, положила его днем, когда краска не светилась. Стрела указывала в сторону здания на острове посреди реки, едва видневшегося в лунном свете. Это было большое белое строение, зубчатые башни по углам делали его похожим на средневековый замок.
Уэст подумал, не предстоит ли ему переплыть реку шириной примерно в двести ярдов, и спросил в микрофон на груди:
— Когда здесь низшая точка отлива?
Непрерывный контроль за операцией велся из оперативного центра бостонского отделения ФБР.
Через несколько минут прозвучал ответ:
— В девять сорок две пополудни.
Значит, придется переплывать реку. В инструкции было указано именно это время. Отлив, самое слабое течение. Под брезентом лежало снаряжение аквалангиста: баллон с воздухом, ласты и маска. На первый взгляд казалось, что баллон старого образца, но причина заключалась в ремнях крепления. Современные баллоны выпускают с жилетом на молнии или, в крайнем случае, со стегаными лямками, которые ныряльщики могут легко надевать и снимать. Здесь же были чрезмерно длинные черные нейлоновые ремни, зачем-то перекрещивающиеся, с множеством застежек, некоторые непонятно для чего утолщались. Явно неудобное снаряжение выглядело тем не менее функциональным. В маске лежал наручный компас, и Уэст пристегнул его на запястье. Объяснил по рации, что происходит.
— Можете выяснить что-то о здании на острове? Похоже, я направляюсь туда.
Он разделся до плавок. Требование «хорошего пловца» в письме было истолковано как желание «Пентад» нейтрализовать электронные приспособления ФБР, поэтому агент техслужбы положил непромокаемый пакет в боковой карман большой сумки с деньгами. Там же находился подводный фонарик и запечатанная воском кобура с короткоствольным «смит-вессоном».
Было уже девять сорок. Надевая ласты, Уэст обнаружил внутри сложенный листок бумаги: «34» — и взглянул на компас: точно — тридцать четыре градуса.
— Центр, похоже, они хотят, чтобы я плыл под водой прямо к этому зданию. Удалось выяснить, что оно собой представляет?
— Мы связались с нашим агентом в Портсмуте. Он говорит, это военно-морская тюрьма столетней давности на острове Сиви. Закрыта тридцать лет назад. Теперь там охраняемая военно-морская верфь. У главных ворот мы уже выставили несколько групп наблюдения. Когда переплывешь реку, они будут на твоем берегу.
— Только позаботьтесь, чтобы они меня не убили. Судя по записке, эти люди будут только рады, если мы не выполним их требования.
Уэст снял с груди микрофон, уложил в непромокаемый пакет и, войдя в воду, глубоко вдохнул:
— Ну, крутой парень, именно этого ты и хотел.
Вода была холодной, но основной проблемой стала сумка фальшивых денег, весившая двадцать два фунта и тянувшая его глубже, чем бы хотелось. Иногда ему приходилось тащить ее по дну, глядя на компас. Мешала и странная конфигурация ремней крепления, врезавшихся в талию и плечи. Когда Уэст находился на середине реки, начался прилив, течение усилилось, и ему потребовалось больше получаса, чтобы достичь цели.
Приближаясь к противоположному берегу, Уэст видел люминесцентный зеленый свет. Почувствовав, что дно повышается, он поставил сумку и вынырнул на поверхность, чтобы сориентироваться. Теперь он был близко к тюрьме. Может, слишком близко. В тени здание казалось черным. Вокруг царило безмолвие, и ему захотелось затаить дыхание, словно перед раненым животным, на которое случайно наткнулся, — напасть оно могло, лишь подманив к себе тех, кто считал его мертвым. Тюрьма тянулась вдоль всего острова на сотни футов, достигая в высоту по меньшей мере шести этажей. Значит, оставить сумку и предоставить действовать наблюдавшим агентам не получится. Похоже, он в одиночестве.
Уэст нырнул, взял сумку и увидел, что зеленый свет исходит от двух люминесцентных трубок, прикрепленных к подводной стене замка. Подплыв ближе, он включил фонарик и обнаружил остатки металлической решетки, некогда закрывавшей отверстие, возможно, канализационное, поскольку тюрьма строилась в то время, когда реки считались естественным приемником отбросов. Подводный ход был узким, но Уэст мог через него протиснуться. Глубоко вдохнув, он втолкнул в отверстие сумку с деньгами и двинулся следом.
Через несколько минут Уэст оказался в большом помещении с каменными стенами, пол которого представлял собой скальное основание. На стенах виднелись отметки — значит, во время прилива уровень воды поднимался здесь на три четверти. В верхнюю часть одной из стен были вделаны три толстых металлических кольца, к которым, вероятно, приковывали заключенных. Уэст подумал, что сто лет назад эту подземную камеру использовали для «перевоспитания» неподатливых узников: два прилива в день и впивающиеся в тело крабы — неплохой урок повиновения.
Сняв ласты и маску, Уэст освободился от баллона с воздухом и достал пистолет.
— Группы на этом канале, вы меня слышите? — сказал он, включив передатчик и прекрасно понимая, что через сотни тонн камня и бетона не пройдет ни один сигнал. — Кто-нибудь слышит меня? — сделал он еще попытку. Ответом была лишь мертвая тишина этой похожей на пещеру камеры.
Он огляделся в поисках выхода и увидел люк в потолке над дальней стеной. Высота помещения составляла добрый десяток футов. Как же туда подняться?
В свете фонарика Уэст обнаружил под люком вделанный в стену толстый ржавый крюк. В прыжке Уэст едва доставал до баскетбольного кольца, находящегося на высоте десяти футов. Крюк же казался таким коротким, что он в любом случае не сумел бы за него ухватиться. Он поискал, на что мог бы встать, но в камере были только его вещи.
И тут его осенило — крепление баллона. Вот почему ремни такие длинные. Вымогатели не пожалели нейлона, чтобы он попробовал вылезти. Они надеялись, что ФБР не выдержит подобного испытания.
Сняв ремень, Уэст прикинул его длину. Около девяти футов. «Надо же, — подумал он, — девять футов, чтобы подняться на десять и пролезть в люк. Притом с тяжелой сумкой». Стал припоминать морские узлы и нашел ответ.
Придвинув баллон к стене, Уэст для устойчивости подсунул под него ласты — расстояние сократилось на фут. Сделав простую петлю посередине ремня, он завязал на конце затяжной узел и набросил его на крюк. Затем закрепил на нижнем конце сумку с деньгами и полез вверх.
Начав взбираться по ремню, Уэст почувствовал, как устал от плавания, и подумал, не входило ли в план «Пентад» обессилить его. Если да, значит, по ту сторону люка его может ждать встреча с противником.
Встав в сделанную на ремне петлю, Уэст распрямился, изо всей силы толкнул крышку люка, и та со стуком упала на пол, к которому была прикреплена. Он прислушался. Кругом по-прежнему царила тишина.
