всеобщее веселье, покуда не отдал своего юного подопечного Свартару, и никому иному. После того он бы с охотой скрылся и вернулся на свою любимую реку, но Свартар удержал его и торжественно наградил великолепной золотой цепью и медалью, которую следовало носить на шее, а также богатой одеждой. Андвари изо всех сил старался скрыть свою величайшую радость, но здорово перепугался, когда Свартар пожаловал ему ранг коричневого гнома со всеми положенными этому рангу благами и привилегиями.
— И это еще не все, — продолжал Свартар, когда Андвари снова безуспешно попытался улизнуть. — За все те годы, что ты верно охранял сокровища Дрангарстрома, и за спасение моего бесценного сына Оттара я предлагаю тебе насовсем поселиться в чертогах Свартхейма и стать главным хранителем моей сокровищницы.
Андвари покачал головой и даже энергично встряхнулся всем телом:
— Благодарю тебя за предложение; уверен, что у тебя хранятся дивные сокровища, и это в самом деле очень щедрое предложение. Но, видишь ли, я знаю каждый кусочек золота в моей сокровищнице так хорошо, словно нахожусь среди старых друзей, а твоя сокровищница была бы домом, полным чужаков. Я должен вернуться к водопаду и дожидаться там, покуда вода принесет назад все мои сокровища, монетку за монеткой, колечко за колечком, и я выловлю их из реки, бедняжек. Да и не умею я держать себя в роскошных замках, среди полчищ народу; нет, нет, мне совсем это не по душе. Отпусти старого Андвари назад, в его пещеру, и он будет век тебе благодарен. — Скрипучий голос Андвари срывался, когда он озирал море окружавших его дружеских лиц гномов. Он переминался в смущении с ноги на ногу, точно ему не терпелось поскорее удрать в пещеру.
Оттар, стоявший рядом с отцом, метнулся к Андвари и остановил его. Маленькая смуглая ладошка протиснулась меж искривленных пальцев старого гнома, и Оттар заглянул в его морщинистое лицо:
— Но ведь ты еще придешь навестить меня, правда? Так весело было резвиться в реке и мчаться вниз по течению с водопадов! Обещай, что мы еще сделаем это!
Губы Андвари сложились в улыбку, такую редкую на его лице. Он хитро заморгал и, озираясь, прошептал:
— Конечно, конечно, только не говори об этом никому. Прощай, Имп!
— Но погоди! — вскрикнул Скапти, однако Андвари уже исчез. — Гром и молния! Я хотел узнать, как же он нашел Оттара. Из старого скупердяя лишнего слова не выдавишь.
— Я расскажу, как это случилось, — раздался чистый голос Оттара. — Я бродил по болотам в озерном краю, где и началась вся история. Вокруг шнырял Лоример, явно замышляя недоброе, и я решил проследить за ним, приняв свою фюльгью. Увы, вопреки приказам. Стыдно сказать, но я удрал от наставников… — Он виновато оглянулся на отца. — Я начал следить за Лоримером. Я и представить себе не мог, что он узнает меня в облике выдры, но так и вышло, и он поймал меня. Он долго нес меня, через ужасный холод и чародейские ветры, пока мы не достигли огромной реки, — где, как сказал Лоример, я должен был умереть. Он бросил меня в воду, и я, верно, утонул бы, если бы не удалось выбраться на большой камень посреди реки. Там я просидел целых два дня совершенно один. Я ужасно проголодался, а вокруг все плавала большая рыбина и поглядывала на меня. Мне хотелось поймать ее и съесть, но теперь я рад, что не мог сделать этого, потому что это был Андвари. Наконец он взял меня с собой в пещеру, и мы подружились. Мы долго жили вместе, а потом забрали золото, и это вернуло меня отцу. Ох, отец, я знаю, что был непослушен и принес тебе столько горя, и мне ужасно стыдно. Свартар кашлянул и покивал, держа руку на плече Оттара, словно хотел удостовериться, что его сын в самом деле жив и здоров.
— Я чувствую себя таким негодяем оттого, что ограбил старика, — вздохнул Флоси. — Хорошо бы, он поскорее получил назад все свое золото. Но вот чему я больше всего рад — так это тому, что убил простую выдру, а не Оттара. Вы и представить себе не можете, как я рад!
Свартар вынул из-под плаща сверток и, встряхнув его, показал всем шкуру выдры.
— Я сохраню ее у себя, — сказал он. — Эта шкура едва не стоила мне жизни и королевства. Пусть же она напоминает мне, чтобы я не принимал поспешных решений и не давал овладеть собой бешеному своему нраву. Подумать только — я едва не развязал войну с моим старым другом и союзником Эльбегастом! Когда вернетесь в Сноуфелл, друзья, передайте ему мои извинения.
Вдоволь попраздновав и наслушавшись поздравлений и восхвалений, путники покинули Свартаров Суд. На прощанье Свартар одарил их новой одеждой и семью крепкими пони, и они двинулись на север. Когда они остановились, чтобы в последний раз глянуть на Дрангарстром, Ивар безмолвно простился с Глимом, утешая себя, что в один прекрасный день меч окажется в сокровищнице Андвари, а там, без сомнения, он будет больше к месту, чем в Безрыбье.
Весь путь, почти до самого Сноуфелла, он все время думал о Безрыбье. Мысль об опустевшей хижине Бирны странной болью пронзила его сердце. Казалось, минула целая жизнь, а между тем прошел всего лишь год с тех пор, как Ивар покинул родные края. Он знал, что должен вернуться. Альвы шумно протестовали и уламывали его остаться. Только Регин держался в стороне и задумчиво хмурился.
— Регин, скажи ему, ведь в Безрыбье он только попусту расточит сам себя! — в отчаянии воскликнул Финнвард. — Как он может даже помышлять о том, чтобы снова ловить рыбу и пасти скот? Послушай, Ивар, я видел твое будущее — тебе не избежать богатства и счастья, и если ты вернешься, то когда-нибудь станешь именитым вождем и полководцем, так что лучше уж оставайся здесь с нами, этот мир куда рискованней и интересней. Если хочешь, мы отыщем для тебя еще одного дракона.
— У меня на Белом Холме остались еще кое-какие дела, — отвечал Ивар. — Бирна все еще направляет мою жизнь. Если сумею, я хотел бы продолжать ее дело. Ее смерть оставила пустоту в мире, и я хочу применять ее целительное искусство, чтобы лечить больных и раненых альвов. Дом Бирны — врата между двумя мирами, и эти врата должны оставаться открытыми. Ты бы мог мне помочь, Регин.
Регин покачал головой:
— Я еще слишком мало искушен в белой магии и не смогу многому научить тебя. Нет, тебе нужен разумный наставник, знающий и многоопытный, и я точно знаю, кто именно. — Он извлек из своей сумки черный кожаный кошель и протянул его Ивару.
С недоверчивым видом Ивар заглянул в кошель — и вскрикнул от ужаса, едва не выронив его:
— Да это же Грус! Ты, верно, шутишь, Регин? Грус взбудораженно захихикал:
— Лоример выбросил прочь старого бедного Груса, иначе бы он не кончил так плохо. Я, конечно, старый лиходей, но, поверь мне, Регин нагнал на меня такого страху, что я дрожу всем телом, если можно так сказать. Я не направлю тебя на ложный путь. О травах и делительстве я знаю все. Я, видишь ли, собирал всю магию у себя в голове.
Ивар затянул кошель и сунул в свою седельную сумку:
— Думаю, я должен поблагодарить тебя, Регин. Грус послужит мне напоминанием о вещах, которые я предпочел бы забыть. Ну что же… пожалуй, я решился. Когда ты сможешь отослать меня на Белый Холм?
Регин уткнулся в карту:
— Врата неподалеку отсюда… милях примерно в пяти.
— Так скоро? — задохнулся Финнвард. — А я-то надеялся хотя бы доказать тебе, что пеку лучшие в Сноуфелле масляные пироги. Ты представить себе не можешь, как я мечтаю снова получить тихую, спокойную должность. Я уже не раз доказал себе, что могу сражаться при необходимости, но все же предпочитаю, чтобы полем сражения служила кухня. Не все мы созданы для того, чтобы ковать мечи да воевать с драконами. — Он покосился на Флоси, который по возвращении в Снеуфелл собирался пойти в ученики к кузнецу.
Как ни медленно они брели, а пять миль закончились на диво быстро, и в конце концов Ивар был готов отправиться на Белый Холм. Из центра каменного круга он глядел на уныло вытянутые лица альвов:
— Вам всем повезет, я уверен. Скапти, я знаю, что Эльбегаст когда-нибудь поймет, какой ты отличный предводитель, и отдаст под твое начало лучшее свое войско. Эгиль, я надеюсь, что ты выберешь какое- нибудь здравомыслящее занятие…
— Мне бы больше подошли домик с садиком, — со вздохом отозвался Эгиль. — Бо-ольшим садиком — чтобы вместить всех желающих послушать мои любимые байки. Скромнее некуда, верно?
— А ты, Эйлифир… — Ивар поглядел на молчаливого альва и покачал головой. — Я так и не разгадал тебя, знаю только, что впереди у тебя приключения еще чудесней прежних.
Эйлифир торжественно пожал ему руку:
