– Впрочем, тебе бы лучше поискать нового кучера, старина. Боюсь, Элтон потерял не только один глаз, но и слух. Я кричал ему последние полторы мили, прежде чем он остановился.
Темпл изумленно изогнул брови:
– Потрясающе!
– Да, от низших классов не приходится ждать хороших манер. Это дается с породой.
Диана услышала, как Элтон негромко пояснил сам себе, от кого ведет свое происхождение Стыо.
Не подозревая о том, как унизили его предков, ничуть не смущенный, Стью бодро продолжал допрашивать маркиза:
– Ну, что ты здесь делаешь?
Диана закрыла глаза. Она хорошо представляла себе, что сейчас наплетет Темпл.
– Я заблудился, приятель. Окончательно и бесповоротно. – Темпл хмыкнул и почесал в затылке.
Заблудился? Какой болван ему поверит? Однако Диана тут же вспомнила, кто его слушатель.
– Если бы ты нам не повстречался, мы бы так и кружили всю ночь, – продолжал Темпл.
С сиденья кучера донесся вздох.
– Я сам так пару раз блуждал, – обрадовался Стью. – Дороги тут ужасные. А этой скотине все равно, куда скакать. Кстати, я направлялся в город. По крайней мере думал, что еду туда. В Бакстон, к вашему сведению. Жена хотела на воды, думала сравнить их с теми, что в Бате, вот мы и сняли дом на месяц. – Стью перевел дыхание и продолжал тараторить: – Что привело тебя в наши края? Домашний прием? Охота? Может, тоже воды? Я сам убедился, они очень хорошо восстанавливают, эти воды. То есть не я – так заявляет моя жена. А мне они не нужны. – Он похлопал себя по животу и шумно крякнул. – Я такой же, как был, когда женился на ней. – Стью хохотнул и пихнул Темпла в бок. – И на ее пяти тысячах в год.
Диана поморщилась. Наверное, и ее имя этот болван треплет с такой же непосредственностью.
– Погоди-ка! – воскликнул Стью. – Я знаю, зачем ты здесь! Ах, хитрый пес!
– Да, от тебя ничего не скроешь, – произнес Темпл в той ленивой, скучающей манере, которая так злила Диану. – У тебя выдающийся ум.
Выдающийся – ну прямо!
– Нет, это ты молодец! Притворяешься, что заблудился, а сам рыскаешь, как и остальные!
– Кто это – остальные? – поинтересовался Темпл. – И за чем я рыскаю?
– Ну, за невестой! За крошкой этого Ламдена. Ее все тут ищут. Иголка с Булавкой вчера целый день носились, гоняясь за ней – и за ее восьмью тысячами.
Он опять хохотнул, и Диана поплотнее закрыла голову одеялом, чтобы не слышать.
– Боюсь, ты ошибся, – сказал Темпл. – Я не стремлюсь оказаться в кандалах.
Интересно, он это сказал для Стью или для нее? Впервые Стюарта оказалось не так легко провести.
– Ну ладно, Темпл, если хочешь, хитри с другими, но сейчас перед тобой друг. Крошка стоит целое состояние, и пока твой дед не сыграл в ящик, такой способ получения денег как раз для тебя. Нельзя же вечно изворачиваться, скрываясь от портного и хозяйки пансиона! – Он вздохнул и взял маркиза за локоть. – Послушай знатока в таких делах: самое лучшее – богатая жена. А если ты найдешь эту невесту и первым придешь к финишу, мы могли бы каждое лето вместе ездить в Бат: ты с женой, а я со своей Элис. Дамы ходили бы на воды и что там еще они делают, а мы бы штурмом взяли город. Скачки, карточная игра, спорт – ну, ты меня понимаешь.
Диана не удержалась и, выглянув из-под одеяла, убедилась, что от подобной перспективы Темпл едва не позеленел. Кажется, он готов был броситься под колеса.
– Пенхема не бойся, он слишком молод. А сколько леди Диане? Тридцать пять? Тридцать шесть?
Теперь пришла очередь Темпла улыбнуться.
– По-моему, тридцать.
Тридцать? Да как он смеет?! Ей двадцать девять, и он это прекрасно знает.
В довершение всего Элтон крякнул на своем насесте. Проклятие! Этот дьявол стоит всех троих. Диана скрестила руки под грудью и погрузилась в мрачные размышления.
Тем временем. Стью продолжал разглагольствовать:
– Нетлсом – вот кто должен тебя беспокоить.
– Нетлстоун, – поправил Темпл.
– Ну ладно. Этот человек меня раздражает. Не могу понять, как кто-то его выносит. Не такой, как мы, а, Темплтон? Мы люди мира, люди города.
– Ты, как всегда, прав, Стью.
– Ближе к делу. Если ты решил украсть невесту для себя, можешь быть уверен, я не скажу ни единой душе. Слово чести.
Диана прыснула, и Темпл кашлянул – звук не выдал ее. Она натянуто улыбнулась и снова накрылась одеялом.
Единственная причина, по которой Стью может придержать язык, – это отсутствие слушателей.
