двигаться вдоль его тела.
Но затем в отсутствующее, затуманенное желанием сознание Себастьяна проник голос, вернувший ему здравый смысл:
– Шарлотта? Шарлотта, ты еще там, внизу?
Гермиона!
Себастьяну потребовалось не больше секунды, чтобы осмыслить развернувшуюся перед ним картину и понять, что увидит его сестра, если позволить ей войти в библиотеку: мисс Уилмонт в полном беспорядке и взъерошенная, ее глаза затуманены желанием, губы припухли от его жадных поцелуев – единственное, что она по-настоящему не изнасилована. А затем Себастьян бросил взгляд на эту растрепанную, до предела возбужденную женщину – неужели это все сделал он?
– Шарлотта, ну где же ты? – снова возмущенно окликнула ее Гермиона.
– Сделайте же что-нибудь. – Снова взглянув на Шарлотту, Себастьян оттолкнул ее на середину комнаты и руками указал на измятое полуспущенное платье.
– Вот так? – Дразня его, она еще ниже опустила лиф и направилась к Себастьяну.
«О Господи, это будет катастрофа», – подумал он, но так и не смог отвести голодного взгляда от ее соблазнительной груди.
Мисс Уилмонт была похожа на знаменитую Елену Троянскую – и на греческую красавицу Таунли, и на обольстительную красотку с масляного полотна Арбакла.
– Шарлотта! – Решительные шаги Гермионы уже доносились с лестницы. – Что с тобой стряслось? Ты зачиталась одним из маминых французских романов? Она специально держит их на самой верхней полке.
Теперь, когда Себастьян вырвался из объятий мисс Уилмонт, его рассудительность помогла ему снова обрести контроль над собой.
– Оденьтесь, – тихо приказал он и торопливо поправил собственную одежду.
Она неторопливо и соблазняюще выполняла его распоряжение, и ему с трудом удалось сдержаться, чтобы не запереть дверь библиотеки и снова не наброситься на эту искусительницу.
«Нет! Нет! Нет! – сказал себе Себастьян. – Помни о мисс Берд. Нет, не так. О мисс Бертон. О, проклятие, как же ее имя? Берк! О мисс Лавинии Берк и ее десяти тысячах годовых».
Он снова взглянул на сияющую Лотти, и от сравнения с расчетливой мисс Берк холодный ужас сковал его по рукам и ногам, пока он наблюдал, как она причесывает пальцами растрепавшиеся локоны и с помощью шпилек придает им хотя бы в какой-то степени приличный вид – если можно было сказать, что в Шарлотте Уилмонт есть хотя бы что-то благопристойное.
Как раз в тот момент, когда она закончила, дверь библиотеки распахнулась, и Себастьян оказался скрыт ею.
– Вот ты где! – воскликнула Гермиона, и в ее словах прозвучало некоторое раздражение, но, правда, его сестра легко обижалась по пустякам. – Я звала тебя со второго этажа, неужели ты меня не слышала?
– Нет, боюсь, я увлеклась чарами... – Себастьян задержал дыхание – ...изумительной поэзии. Она просто захватывает.
Себастьян вздрогнул и пошевелился, откликаясь на ее тихие, обольщающие слова, как гончая на звук рога.
– Ты какая-то красная, – заметила Гермиона. – Ты хорошо себя чувствуешь?
«Превосходно», – ответил бы сестре Себастьян, если бы она интересовалась его здоровьем, потому что он, как никогда, чувствовал себя таким живым, словно пробудился от долгого сна и готов сделать что-то неожиданное, что можно увидеть только во сне.
– Правда, Шарлотта, ты меня слушаешь? – спросила у подруги Гермиона. – Ты выглядишь нездоровой. Может быть, позвать мою маму?
Маму? А почему бы по такому случаю не пригласить леди Паруич с противоположной стороны площади, а заодно и весь остальной Мейфэр?
– О Господи, не нужно беспокоить твою маму. – Взяв том Кольриджа, Шарлотта подошла к выходу и незаметно для Гермионы протянула руку за дверь. – Я правда чувствую себя замечательно, – сказала она, проводя пальцем по губам Себастьяна.
Себастьян чуть не застонал и еще сильнее напрягся.
– Этот вечер был чудесным, – восторженно заговорила Гермиона. – Только мне хотелось, чтобы Рокхест и меня заметил. Если бы ты не была моей лучшей подругой, я бы ревновала тебя из-за того внимания, которое он тебе уделял.
Себастьян мгновенно окаменел. Как он мог забыть о Рокхесте? Сегодня вечером граф проявлял больше, чем следовало, внимания к Лотти – к мисс Уилмонт, поправил он себя. Лучше думать о ней как о мисс Уилмонт, пристойной старой деве, чем как о плутовке Лотти, собравшейся похитить его душу.
– Он меня не интересует, – успокоила Шарлотта подругу, поглаживая рукой колючую щетину на подбородке Себастьяна, его губы, его щеку. – К тому же Рокхест не любит поэзию. Меня никогда бы не заинтересовал мужчина, который не восхищается Кольриджем.
– Ты как Себастьян, – улыбнулась Гермиона. – Он тоже обожает Кольриджа. Правда, этому трудно поверить, зная, какой нудный и пристойный мой брат и как скандальны эти стихи. Мама намеренно ставит книгу на самую верхнюю полку, чтобы Виола их не читала.
Себастьян больше не мог терпеть ее прикосновения, пробудившееся в нем безрассудство требовало отмщения, и он, поймав руку Шарлотты, сначала поцеловал ее в ладонь, а потом взял в рот один палец и втянул в себя. Услышав глухой вздох Шарлотты, Себастьян улыбнулся – так и надо бесстыжей девчонке.
– Шарлотта, ты уверена, что с тобой все в порядке? – снова спросила Гермиона, зашуршав платьем. – У тебя какой-то странный вид.
– Я просто думала о том, какое стихотворение выучить на тот случай, если мне не удастся найти герра Тромлера.
– Надеюсь, ты не собираешься учить одно из стихотворений Кольриджа, нет?
– Честно говоря, собираюсь, – призналась Шарлотта.
Себастьян от изумления открыл рот, и Шарлотта, воспользовавшись случаем, освободила свою руку.
– Но, Шарлотта, ты устроишь скандал, если прочитаешь одно из этих стихотворений! – воскликнула Гермиона.
– Да, я знаю. – Она быстро заглянула за дверь и нагло подмигнула Себастьяну, а потом отпрянула и последовала за Гермионой к лестнице.
– Себастьян никогда в тебя не влюбится, если ты окажешься замешанной в скандале, – предупредила Шарлотту подруга.
– На твоем месте я бы не беспокоилась о брате. Ты увидишь, что он стал совсем другим.
Себастьяну хотелось бы с ней поспорить, но для этого ему пришлось бы покинуть свое убежище – и вызвать скандал, который так хотелось устроить мисс Уилмонт.
Он не изменился, сказал бы он им обеим, сказал бы ей.
О, но все же он стал другим.
Голоса девушек постепенно затихали, и Себастьян вдруг понял, что напрягает слух, чтобы еще раз услышать нежный голос Шарлотты, но до него донеслось лишь заключительное заявление сестры, которое буквально потрясло его.
– Полагаю, тебе лучше знать, – согласилась с подругой Гермиона, – ведь это ты влюблена в него.
Глава 16
«Это ты влюблена в него».
Это простое откровение заставило Себастьяна со всех ног броситься в ночь.
Мисс Уилмонт влюблена в него?
«Нелепая идея», – говорил он сам себе, шагая по холодным темным улицам Лондона.
Бодрящий воздух прочистил ему мозги, и к тому времени, как к нему почти вернулась прежняя манера поведения, Себастьян обнаружил, что стоит перед заведением «Уайтс». Ища убежища в своем клубе, Себастьян поклялся, что первое, что он сделает утром, – это принесет свои извинения леди, а потом забудет все произошедшее как не более чем минутное недоразумение.
Любит, как же! Он просто выбросит из головы мисс Уилмонт с ее шелковыми локонами и соблазнительной фигурой.
Но оказалось, что забыть божественную маленькую старую деву совершенно невозможно.
В бильярдной висел портрет Дианы кисти Арбакла, и если прежде Себастьян не обращал на него никакого внимания, то теперь увидел, что богиня охоты дерзко улыбается ему из дубовой рамы. Господи, было похоже, что моделью художнику послужила мисс Уилмонт – те же локоны, те же линии тела, тот же дерзкий, соблазняющий изгиб губ.
Себастьян намеренно повернулся спиной к улыбающейся красавице.
А потом в зале возникла страшная суматоха у книги для записи пари. Хотя Себастьян не принадлежал к тем людям, которые беззаботно заключают пари, – если он вообще их заключал, – но сегодня подошел к толпе щеголей и повес, внезапно почувствовав странное родство душ с этими веселыми и беспечными спорщиками и хвастунами.
– Ставлю пять фунтов на то, что мисс Уилмонт еще до конца сезона выйдет замуж, – заявил один из джентльменов.
– Но за кого? – спросил другой. – Сейчас именно в этом и состоит пари.
– Я женюсь на ней! – выкрикнул мужчина из-за карточного стола. – Уж если приходится надевать кандалы, то, по-моему, лучше взять в свою постель милую кошечку, а она, скажу вам, просто очаровательная крошка.
Со всех сторон посыпались сопровождаемые жестами добродушные подшучивания над достоинствами мисс Уилмонт, видимыми и невидимыми, и кратковременная веселость Себастьяна вдруг превратилась в полную противоположность.
Но как это могло быть? Ведь по характеру он не вспыльчивый, а уравновешенный и ответственный человек.
– Черт бы побрал этого Рокхеста! – воскликнул граф Лаймен и помахал бокалом, прося его наполнить, несмотря на то что, по-видимому, уже достаточно выпил. – Не понимаю, как он это делает. Открывает для общества сокровища, зарытые прямо у нас под носом. – Поднялся гул согласия, и Лаймен продолжил: – Я принимаю ваше пари, Кингстон, и увеличиваю ставку.
Все ждали, горя желанием услышать следующее предложение.
– Держу пари, что перехитрю Рокхеста и лишу его благосклонности леди. Я отведаю вкус ее губ раньше, чем Рокхест сможет завоевать ее сердце с помощью бриллиантов и других побрякушек.
Комнату наполнил смех,
