Чернозем твоих волосДышит нежностью и хмелем,Ароматом чайных роз,Майским месяцем апрелем.Ты мелькаешь то в саду,То под деревом орехом,Вся в согласии, в ладу,Вся наполненная смехом.Вся звенящая, как зной,Вся горячая, что лето,Вся как замысел сквозной,Как создание поэта.Я с тобою рядом был,Сердце в рельс тревожно било.Не скажу, что полюбил,Ну, а все же что-то было!Чудо-возраст — двадцать лет.Для него цветут вербены.Молдаваночка, мой свет,Погребены, Погребены!1972
Унгены
— Унгены! Унгены!?????????Унгены! Унгены!Вагоны, колеса и рельсы поют.Они догадались, что был я в УнгенахИ слышал, какие там песни поют.Унгены — граница. Бок о бок румыны.Унгены стоят в пограничной тиши.Война превращала Унгены в руины,А нынче Унгены опять хороши.Тепло наступило. Созрела черешня.Огурчики свежие — вот благодать!Все правильно это, но мне интересноЧерешню унгенскую с дерева рвать.Меня пригласила одна молдаванка,В глазах у нее элегический блеск.Черешни накушался я спозаранку,Обнял на прощанье, сказал: — Мульцумеск!Я шел вдоль садов, небольших огородов,На мост подымался, глядел на вокзал.«Да здравствует вечная дружба народов!» —Из радиорупора кто-то сказал.— Унгены! Унгены!?????????Унгены! Унгены! —Вагоны, колеса и рельсы поют.Они догадались, что был я в УнгенахИ слышал, какие там песни поют!1972