после того, как мальчику исполнится десять.
— Вы шутите? — опешил Мейсон.
— Почему же? Если прибавить к этому те часы, которые вы уже проводите вместе, то получится в шесть раз больше, чем сейчас.
— Сейчас это сплошное издевательство, а не общение! — рявкнул Мейсон.
— Погоди, Мейсон не кипятись, — вмешался судья. — Лучше скажи: ты часто видишься с Кевином?
— Каждую субботу по три часа.
— Кто это предложил?
— Она. — Мейсон злобно посмотрел на Крис. — Она ведь считает Кевина своей собственностью, шагу не дает ему ступить самостоятельно. Для нее расстаться с ним хотя бы на полдня — это трагедия. Почему-то она уверена, что со мной мальчик будет в постоянной опасности. Того нельзя, сего нельзя… Видел бы ты, с каким выражением лица она поджидает нас на пороге… Как будто я враг своему ребенку!
— Вы согласны с тем, что сказал господин Уинтер? — обратился судья к Кристине.
— Нет, он все понимает превратно. Кевин вовсе не цепляется за мою юбку. Я отпускаю его на прогулку, но только с теми людьми, кому доверяю. И поверьте, делаю это абсолютно спокойно.
— Значит ли это, что когда мальчик уходит с отцом, вы беспокоитесь за него?
Крис не стала кривить душой. Лучше отвечать честно.
— Да, я места себе не нахожу от волнения.
Мейсон хотел было возмутиться, но Гарольд махнул ему рукой: дескать, не мешай.
— А почему?
— Потому что господин Уинтер понятия не имеет, что значит быть хорошим отцом. Для него это лишь забава, милая игра. Коленку он сыну забинтовать, Конечно, сможет, но он не знает, как быть с детскими обидами, что делать, если Кевину нездоровится, и почему так важно следить, чтобы у него не было расстройства желудка.
— Да с чего вы взяли, что я о нем не забочусь? — не выдержал Мейсон. — Вы всех насквозь видите, да? Или по-прежнему судите обо мне по газетам?
Гарольд беспокойно заерзал на стуле.
— Послушайте… давайте лучше…
Но они уже как с цепи сорвались.
— Я знаю, вы восстанавливаете против меня Кевина! — закричала Кристина.
— А вы у него допытываетесь про мою личную жизнь! — не остался в долгу Мейсон.
— Еще чего! — презрительно фыркнула Крис. — Мне делать больше нечего! Да если бы вы хоть немного разбирались в детской психологии, вы бы знали, что дети и сами все выбалтывают. Нужно только слушать, о чем они говорят, и никаких расспросов не потребуется.
— Будь у меня больше времени, я бы тоже… Гарольд встал из-за стола и подошел к ним.
— Достаточно. Мне все понятно. У вас диаметрально противоположные взгляды на воспитание ребенка. Что ж, это бывает. Жаль только, что вы не женаты. Если б вы жили вместе, вам, наверное, надоело бы каждый день препираться, и вам волей-неволей пришлось бы договориться.
Наступила неловкая пауза.
И вдруг судья Маккормик расплылся в улыбке.
— Послушайте! А ведь неплохая идея! Вам самим-то это в голову не приходило? А?
— Что вы имеете в виду? — Крис растерянно посмотрела на судью.
— О чем ты, Гарольд? — тоже не понял Мейсон.
— Как о чем? О том, чтобы вы поженились! — воскликнул судья. — По-моему, это очень мудрое, я бы даже сказал, соломоново решение.
Глава 20
— Если это шутка, господин Маккормик, то весьма неуместная! С какой стати, скажите на милость, мне выходить замуж за Мейсона Уинтера? — разволновалась Крис.
Мейсон раздраженно вскочил.
— Я так и думал, что наша встреча окажется пустой тратой времени!
— Да подожди! Выслушай меня! — взмолился Гарольд.
Мейсон заколебался. Только сейчас, когда все могло пойти насмарку, он вдруг осознал, насколько для него важно, чтобы переговоры с Крис увенчались успехом. Крис заблуждалась на его счет: он не был слепцом и видел, что с мальчиком творится неладное. И Мейсона это беспокоило. Настолько, что по ночам он долго не мог заснуть — искал выход из сложной ситуации. И нередко в его душу закрадывалось сомнение: а вдруг он и вправду не в состоянии быть для Кевина настоящим отцом? На журнальном столе в его гостиной высилась целая гора педагогической литературы, но он и сам понимал, что книгами делу не поможешь.
И чем ближе Мейсон узнавал Кевина, тем яснее понимал, что в роли приходящего папы он не добьется желаемых результатов. Наверное, поживи они с Кевином под одной крышей хоть пару лет, все было бы иначе. Их отношения успели бы за это время сложиться, а так… так это все было больше похоже на игру, здесь Крис права.
А главное, Мейсону не хотелось быть приходящим папой! Он хотел жить со своим сыном. Но он не видел возможности изменить ситуацию. По крайней мере, в обозримом будущем. Вот когда Кевин вырастет и будет способен сам решить, с кем ему хочется жить, тогда можно надеяться на благоприятный исход. А пока оставалось лишь ждать, и Мейсон мало-помалу смирялся с этой невеселой перспективой, как вдруг…
— Хорошо, я тебя выслушаю, — сказал Мейсон судье. — Надеюсь, пяти минут хватит?
— А я пяти минут не желаю слушать! — воскликнула Крис и направилась к двери.
Но Мейсон схватил ее за руку.
— Воспомните, что поставлено на карту! Вы же сами говорили, что интересы ребенка превыше всего. Хватит вам думать о себе!
Он убеждал ее с таким пылом, что даже сам удивился.
Крис пожала плечами и вернулась на свое место.
Мейсон пронзительно поглядел на Гарольда.
— У тебя есть какие-то конкретные предложения?
Гарольд нервно постукивал по столу ручкой.
— Вы только не отвергайте мою идею с порога. Она не такая бредовая, как может показаться с первого взгляда. — Глаза его взволнованно блестели. — Перед нашей встречей я поговорил с вашими адвокатами, и они рассказали мне, как развивались события начиная с августа… когда ты, Мейсон, появился в доме Тейлоров и как началась вся эта история. А еще… еще они довольно много рассказали мне о вас — о ваших характерах, привычках, о вашей личной жизни. Тебя-то, мой друг, — он повернулся к Мейсону, — я и без них хорошо знал, так что тут сюрпризов не оказалось. А с вами, — судья перевел взгляд на Кристину, — я не имел удовольствия быть знакомым. Но, побеседовав с Полом, я уже не сомневался, что вся ваша жизнь сосредоточена вокруг сына. Как, собственно, и должно быть, по моему мнению.
Судья умолк, выжидательно глядя на собеседников. Они сидели не шелохнувшись.
— Итак, что же мы имеем? — Гарольд взмахнул ручкой, словно дирижерской палочкой. — Двое хороших, порядочных людей портят жизнь третьему человеку, которого оба любят. Из-за чего и сами страдают.
Мейсон вдруг сообразил, что до сих пор держит Кристину за руку, и, смущенно отведя взгляд, разжал пальцы.
— Но самое печальное и одновременно обнадеживающее в данной истории, — продолжал Гарольд, — это что вы оба желаете Кевину счастья. Мейсон считает себя обязанным внести свой вклад в воспитание сына. И я думаю, что он прав. Только подражая отцу, мальчик может стать настоящим мужчиной, а в будущем и хорошим отцом. Вы можете не соглашаться с жизненными принципами Мейсона или с его политическими убеждениями, но это не значит, что он плохой человек. По правде сказать, я, например, не особо жалую республиканцев, но кое-кто из них бывает у меня в гостях.
— А мне и не нужно, чтобы мисс Тейлор меня «жаловала», — сухо возразил Мейсон.
Гарольд улыбнулся.
— Не зарекайся, приятель.
— Давайте не будем отвлекаться, — попросила Крис.
