Мы нашли маленькую полянку в ста пятидесяти ярдах от трейлера Коутса и стряхнули снег с наших сапог. Это занятие меня немного согрело. Мы были на крутом склоне холма и могли видеть крышу трейлера, парк и дорогу. Между нами и трейлером находился можжевельник высотой в четыре фута, за которым можно было прятаться. Каждые несколько минут Коуди доставал бинокль и наблюдал за трейлером.
— Поверь, Джек, — шепнул он мне, — я хочу, чтобы мы могли просто спуститься туда и схватить ублюдка. Но нам приходится действовать так. — Убедившись, что Торклесон достаточно далеко и не может его слышать, Коуди добавил: — Мы с тобой перепачкались. Нам нужны все эти парни, чтобы они произвели арест. Мое и твое имя не должно фигурировать. Хенкел обеспечит им дело, когда даст показания. Мне жаль, что ты выстрелил в него.
— Мне самому жаль, — шепотом отозвался я. — Но у меня что-то щелкнуло внутри.
— Это бывает, — усмехнулся Коуди.
Я обратил внимание на его замерзшие брови и трехдневную щетину.
Без четверти девять мы увидели фары машины, спускающейся по дороге в парк.
Я не мог слышать, что полицейские сообщали Торклесону в его наушники, но он сказал:
— Да, мы видим ее. Может кто-нибудь разобрать марку?
Послушав, он кивнул и повернулся к нам:
— Желтый «хаммер».
— Машина Гэрретта, — сказал я.
— Пришло время для шоу, — промолвил Коуди.
«Хаммер» двигался очень медленно. Его задерживал не снег, а осторожность водителя. Я взял у Коуди бинокль и попытался рассмотреть, кто внутри. Тонированное стекло затрудняло видимость, но я разглядел силуэты двух голов.
— Я все еще не могу понять Гэрретта, — шепнул я Коуди. — Что с ним?
— Он психопат, — отозвался Коуди. — Мы можем никогда его не понять. Мальчишкой он раскроил камнем голову матери, пока отец наблюдал за этим. Это генетический омут, который нужно осушить.
Осознав смысл своих слов, он сказал:
— Прости, Джек. Я не имел в виду Энджелину.
Я покачал головой:
— Она наша дочь, Коуди. Энджелина не имеет ничего общего с Гэрреттом.
Но признаюсь, что его слова потрясли меня до глубины души.
Автомобиль Гэрретта замедлил ход, чтобы остановиться перед трейлером. Я был достаточно близко, чтобы слышать скрежет тормозов, но все еще не мог разглядеть сидящих внутри. Они не выключили мотор и фары. Если Коутс был в трейлере, он должен был знать об их прибытии.
Дверца со стороны пассажира открылась, и в машине зажегся верхний свет. Я поднял бинокль. Гэрретт сидел за рулем, а судья рядом с ним. На заднем сиденье, завернутая в одеяло, лежала Энджелина.
— Проклятье! — воскликнул я. — Мы должны забрать ее!
Коуди положил руку в перчатке на мое плечо.
— Еще нет, Джек. Сейчас они могут выкрутиться, придумав какое-нибудь объяснение того, что делают здесь. Помни, с кем мы имеем дело — с федеральным судьей и известным педофилом, который никогда не был в тюрьме. Они оба знают, как работает система. Мы должны взять их с поличным.
Оператор установил треногу и склонился к глазку камеры.
— Видите их? — спросил Коуди.
— Превосходно, — ответил оператор.
Торклесон наклонил голову набок, прислушиваясь к эфиру в наушниках.
— Коутс только что открыл входную дверь, — прошептал он.
Судья вылез из машины.
— Он и судья смотрят друг на друга, — сообщил Торклесон.
Мы не могли видеть Коутса, так как нам мешал трейлер, но я мог следить за его движениями, наблюдая в бинокль за глазами Морленда. Наконец, судья двинулся вперед к трейлеру и указал на свой автомобиль.
Мы не видели Коутса, пока он не подошел к «хаммеру». Он был легко одет — в темный комбинезон и меховую шапку. Когда Коутс заглянул в машину, я видел, как он потирает руки, и слышал, как он урчит от радости — нечеловеческий звук, от которого у меня дрожь пробежала по спине. Он начал приближаться к автомобилю, когда Морленд преградил ему путь.
— Убей их, — сказал я.
— Погоди, — снова остановил меня Коуди. — Они еще ничего не сделали.
— Коуди, — я повысил голос, — там моя дочь!
Торклесон отвернулся, сосредоточившись на наушниках.
— Они спорят об условиях, — доложил он. — Судья не хочет отдавать ребенка, пока не получит фото и негативы.
Я видел, как Морленд жестикулирует, а Коутс качает головой, скрестив руки на груди. Я слышал крики, но не мог разобрать слов.
Наконец, судья кивнул, повернулся к машине и рявкнул что-то Гэрретту, все еще сидевшему за рулем. Дверца Гэрретта распахнулась, и парень прыгнул в снег. Обойдя «хаммер» сзади, он открыл заднюю дверцу и наклонился, чтобы отстегнуть детское сиденье-люльку.
— Не могу поверить, что он привез ее, — пробормотал Коуди.
Гэрретт освободил сиденье и поставил его в снег между судьей и Коутсом. Я прижал бинокль к глазам. Энджелина была закутана в то же одеяло, в котором помощница шерифа вынесла ее из нашего дома. Я не мог видеть ее лицо, но представлял себе, что ее глаза блестят, рот скривился и она начинает плакать, не зная, где находится.
— Смотри на обмен, — сказал Коуди, когда Коутс полез в карман и достал конверт. Присев на корточки, он сунул его в снег рядом с люлькой.
— Погоди! — Меня охватила паника. — Тут что-то не так. Это не то сиденье. — Торклесон и Коуди озадаченно посмотрели на меня. — Я столько раз сажал и вытаскивал ее из машины и знаю, что Энджелина выросла из этого сиденья для грудничков несколько месяцев назад.
Я навел бинокль на Гэрретта. Он вернулся к машине и прислонился к радиатору, с улыбкой наблюдая за двумя мужчинами, обсуждавшими условия.
Судья схватил конверт и вскрыл его. Он несколько раз перебрал его содержимое. Когда Коутс потянулся к люльке, Морленд остановил его. Спустя несколько минут он, очевидно удовлетворенный, кивнул Коутсу, который шагнул вперед, чтобы подобрать девочку. Я видел, как судья произнес «нет» и сам поднял сиденье одной рукой, а другой подоткнул одеяло вокруг Энджелины. Когда Коутс с ухмылкой на физиономии потянулся к ребенку, судья, казалось, подтолкнул его к нему. Внезапно спинка сиденья откинулась, послышался резкий звук, и снег с тысячи сосен на горе белым каскадом посыпался на землю.
Коутс упал на спину, раскинув руки.
Сорвав наушники и сложив руки рупором, Торклесон крикнул:
— Кто, черт возьми, это сделал?
— Не я, — крикнул в ответ Моралес. — Не думаю, что это кто-то из нас.
Коуди и я бросились к трейлеру через кустарник, где мы прятались. Сосновая ветка ударила меня по лицу и сбросила шляпу, когда мы скатывались по склону холма в глубокий снег. Я видел, как двое полицейских выбежали из-за деревьев с правой стороны трейлера, крича Гэрретту и судье, чтобы те не двигались с места.
Коуди бежал впереди меня, выхватив оружие.
Крики доносились отовсюду.
Мы выбежали из-за задней стенки трейлера туда, где стояли судья и Гэрретт. С обеих сторон
