На его месте могла быть и Брайсон. Эта мысль пронеслась в ее голове, но она тут же запретила думать себе о том, что было бы, если…
– Когда погода достаточно прояснится, я помогу его искать
– Я уже сказал спасателям. Полечу с тобой, если ты не против.
– Не вопрос. – Ответила Брайсон. Вторая пара наметанных глаз настоящего профессионала никогда не бывает лишней, особенно это касается тех случаев, когда надо прочесать сотни гектаров глуши в поисках маленького самолета. Дело усложнялось еще и тем, что самолет Мердока был отнюдь не приспособлен к арктическим полетам: это был тот же самый самолет, на котором три года назад летчик обрабатывал поля Айовы, – белый Хэвиленд DНС-2 Бивер. После такого снегопада заметить его с высоты было практически невозможной задачей. И оставалось только верить в то, что Мердок догадается развести костер или подать другой заметный издалека сигнал. Именно из-за вынужденных посадок, которые случались очень часто, Брайсон и выбрала красный цвет для своего Пайпера. Самолет Скитера был выкрашен в оранжевый и золотой. В условиях Крайнего Севера каждый боролся за выживание всеми возможными способами.
Скитер затушил сигарету и тут же закурил другую:
– Слушай, Брай, ты видела Ларса сегодня утром?
– Пока нет, а что?
– Да просто я увидел на сайте очень странное сообщение, – Скитер был одним из немногих жителей Беттлса, кто хорошо разбирался в компьютерах. Поэтому он и унимался поддержкой веб-сайта для Независимых Арктических Перевозчиков, базирующихся в Беттлсе. Брайсон и Скитер были двумя из четырех арктических летчиков, имена которых были на этом сайте, а Ларс был одним из шести проводников. – Очень странное. Всего одна строчка: «У Ларса Расмуссена есть жена? Ее зовут Мэгги?». Пепел от сигареты упал на стол, но Скитер не обратил на это никакого внимания.
– А от кого сообщение?
– Подписано «Карла». Ни фамилии, ни номера телефона… Ничего.
– Да уж, странно.
Скитер огляделся по сторонам, убеждаясь, что они все еще одни, и спросил шепотом:
– Как думаешь, у Ларса есть кто-то на стороне?
– У Ларса? – одна только мысль об этом заставила Брайсон расхохотаться. Нет, совсем не потому, что Ларс не мог понравиться женщине. Он был довольно привлекательным мужчиной: высоким, хорошо сложенным блондином, закаленным тяжелой работой. И лишь небольшие морщинки вокруг глаз могли подсказать, что ему уже за сорок. Впрочем, зачастую возраст только украшает мужчину. К тому же. Ларс был очень добрым и отзывчивым человеком – черты, которые так редко можно найти в местных мужчинах. – Да ты с ума сошел! Нет, это исключено. Он предан Мэгги.
– Тебе лучше знать, – Скитер пожал плечами.
– Ты ответил па письмо?
– Ага. – Он поерзал на стуле, как будто ждал, что Брайсон не одобрит ею поступок. – Написал, что так и есть. Но потом пожалел об этом, наверное, надо было сначала посоветоваться с Ларсом.
– Не думаю, что это может кому-нибудь навредить. Думаю, Ларс и сам разберется, в голосе Брайсон звучала уверенность, хотя про себя она все же отметила, что было что-то странное в этом послании.
– В чем я разберусь? – раздался голос с лестницы, ведущей на второй этаж.
– Помнишь кого-нибудь по имени Карла? – спросил Скитер, двигаясь к стене и освобождая место для Ларса.
– Карла? – мужчина почесал щетину на своем подбородке. – Не припоминаю. Может быть, это кто-то из той большой компании женщин, которые сплавлялись по реке. А что?
Скитер рассказал о странном письме, на что Ларс пожал плечами: – Нет, я не помню. За последние несколько месяцев женщин здесь было очень много. Странно, конечно, что она спросила про Мэгги. Может быть, это какая-то ее знакомая, которая пытается ее найти.
– Я буду держать тебя в курсе, если придут еще сообщения, – Скитер допил остатки своего кофе и потянулся та курткой. – Пойду, пожалуй. Проверю, есть ли какие-нибудь новости про Реда.
Брайсон и Ларс проводили взглядом его темную фигуру, которая скрылась в белой пелене снега.
– Ред Мердок? – в голосе Ларса слышалась такая скорбь, будто летчика не искали, а уже хоронили. Он не сказал больше ничего, но этого и так было достаточно: потеряться во время снежной бури, как правило, означало лишь одно.
– Он хороший пилот. И достаточно прожил здесь для того, чтобы знать, какие вещи нужно обязательно брать с собой в полет. – Сказала Брайсон. В любое время года опытные пилоты возили с собой набор для выживания: палатку, спальный мешок, топливо, примус, еду и другие необходимые вещи. Все это помогало не только продержаться несколько дней в сложных условиях, но и провести несложный ремонт своего самолета прямо на льдине, в случае аварийной посадки.
Ларс взял руки Брайсон в свои: – Я понимаю, что ты сейчас, наверное, вспоминаешь своего отца.
С того страшного дня прошло уже больше пяти лет, но же воспоминания об отце и о том, что тогда произошло, причиняло Брайсон практически физическую боль, к горлу мгновенно подкатывал ком, а на глазах появлялись слезы.
– Он умер так же, как и жил. Знаешь. Ларс, когда мне становится особенно плохо, я утешаю себя тем, что он не страдал во время крушения. Ему всегда и все удавалось легко – даже умереть. Да, наверное, звучит страшно. Но все же это счастье, – Брайсон опустила голову. На Аляске всем было известно, какой мучительной была смерть летчиков, которым удалось выжить во время катастрофы: низкая температура была сильным и – что куда страшнее – невероятно жестоким противником. Отец же Брайсон погиб мгновенно, когда порывом ветра его самолет отбросило на скалы.
– Значит, ты выдвигаешься сразу, как прояснится? – Ларс продолжал вглядываться в белый мрак за окном, давая Брайсон возможность прийти в себя – и она была благодарна ему за то, что он всегда чувствовал ее настроение.
– Конечно, и не одна я, ты же знаешь. Как всегда. Воспоминания снова нахлынули болезненной волной.
Тогда – пять лет назад – десятки летчиков со всех уголков Аляски присоединились к поискам ее отца. Но обломки самолета все равно удалось обнаружить только через две недели. А это слишком долгое время для мучительного ожидания, которому удается убить даже самое дорогое и, кажется, бессмертное – надежду.
Ларс утешительно похлопал ее по плечу, будто снова прочел ее мысли: – Я не забыл о тех стейках, которые ты обещала нам, так что возвращайся скорее.
– Все будет в порядке. – Брайсон резко встала и схватила свою куртку, Она всегда становилась нервной, когда кто-нибудь из пилотов пропадал. Особенно тяжело приходилось, когда погода не позволяла тут же броситься на помощь: тогда Брайсон со Скитером, чтобы помочь хоть чем-то, сидели вместе за рацией.
И если бы что-то подобное случилось бы с ней, а шансы на это были весьма значительные – Брайсон била уверена, что другие пилоты поступили бы так же, как она.
Карла изо всех сил старалась не обращать внимания на шум, производимый группой рабочих, которые ремонтировали дорогу за ее окнами. В конце концов, грохот стал просто невыносим, и она поднялась с постели. Хотя в этот момент ей больше всего хотелось, как можно дольше удержать сновидение, так бесцеремонно прерванное.
А снилось Карле детство. Ей снова было девять, и она переворачивала вверх дном многочисленные шкафы и ящики их старого лома, где она выросла, а потому все воспоминания о нем были так дороги. И вот сейчас сон оживил в ее памяти те счастливые времена, когда родители прятали для нее подарки, а она, счастливая и воодушевленная этим, с самого раннего утра принималась обыскивать каждый угол. Такой была одна из их семейных традиций – никогда не класть под елку самый желанный подарок, а придумывать
