двинулся в направлении кормы.
Не успел Брим, громко цокая по металлическому полу подковами сапог, пройти и нескольких десятков шагов, как его маскировка подверглась первому испытанию. Из перпендикулярного коридора наперерез ему выскочил рядовой в серой форме с охапкой электронных блоков в руках, замер и отдал ему честь, не поднимая глаз. Миновав его, Брим с облегчением вздохнул и вошел в центральный модуль, стараясь на ходу запоминать все, что видит. Мало ли что…
В отличие от прочих модулей, нанизанных на трубу коридора, центральный шар корвета составлял с ней единое целое — труба просто расширялась, а затем снова сужалась; коридор перекидывался через нее решетчатой галереей, протянувшейся на два десятка иралов. В центре модуля галерею перерезала вертикальная труба, упиравшаяся сверху и снизу в люки отсеков управления огнем разлагателей. Брим разглядел ярко освещенные пульты управления башнями (в общем-то приборы на корвете были более или менее похожи на знакомые ему). Все остальное пространство модуля занимали силовые кабели и трубы, тянущиеся из кормового отверстия в коридор и уходящие в боевые отсеки. На расположенных у оболочки модуля балконах размещались пульты — одни незадействованные, за другими кто-то работал, — назначения которых Брим по большей части не знал и причудливый, меняющийся свет индикаторов которых бросал разноцветные отсветы на стену. Судя по всему, большая часть агрегатов, сосредоточенных у имперских кораблей на мостике, была раскидана по всему корвету. Брим признал, что с точки зрения живучести военного корабля в таком решении есть своя логика — его гораздо труднее лишить управления одним удачным попаданием. Однако это же и лишало корабль того особого ощущения единой команды, что сообщает экипажу боевую энергию. Он отогнал от себя эти мысли и, сжимая в руке лучевую пику Зотреба, пошел по галерее дальше, делая вид (как он надеялся, убедительно), что именно здесь он и должен находиться. Если когда-нибудь ему удастся вернуться к своим, эта информация может оказаться полезной. Он снова фыркнул. Если…
По мере того как он приближался к корме, ему встречалось все больше членов команды — в серых скафандрах, причем все как один опускали глаза и вообще старались убраться с его дороги. Брим улыбнулся про себя: он и сам бы с удовольствием убрался отсюда.
Проходя по коридору через предпоследний модуль, он услышал голоса, доносившиеся из распахнутого люка, осторожно заглянул внутрь и увидел четырех контролеров, расположившихся за круглым столом, — разговор, судя по всему, велся серьезный. Забыв на мгновение о своей спешке, он встал у люка так, чтобы слышать все, что говорится внутри, оставаясь при этом невидимым из каюты. Подумав, он поставил приклад тяжелой пики у правого сапога и принял общую для всей разумной Вселенной позу усталого часового. Насколько Брим помнил, он никогда не заговаривал с часовыми — особенно стоящими на посту часовыми, — и надеялся, что и с ним никто не заговорит. Это подтвердилось почти сразу же, когда мимо него прошли трое рядовых в сером (отдавших честь) и два контролера (и не подумавших это сделать). Так или иначе, ни один из них не поднял на него глаз.
— Но теперь-то вы владеете сигуациси? — произнес ровный, безупречно модулированный голос на фертрюхте.
— Конечно, префект, — поспешно ответил голос моложе, в котором отчетливо звучали панические нотки.
Брим почувствовал, как его брови удивленно полезли вверх. Префект — звание, приблизительно равное лейтенант-коммандеру Имперскою Флота. Корвет — слишком маленький корабль для того, чтобы на нем было несколько человек в таком чине; следовательно, голос, что он слышал, принадлежит капитану.
— Кстати, оффицант Наддок, сколько их там всего? — спросил лишенный эмоций голос префекта.
— А… — начал голос моложе. — Э-э, я… — Скрипнуло кресло.
— Ну, оффицант?
— Мы заперли всех двенадцать, префект, — заверил женский голос. Брим узнал его — он принадлежал даме со шрамом. — Серый офицер Мохт — этот, бывший профессоришка — сосчитал их сразу после того, как с медведем случился припадок.
Брим усмехнулся — Урсис поднял бучу вовремя. Они не знают, что он сбежал. Пока не знают.
— На вашем месте я бы надеялся, что этот серый кретин сосчитал их без ошибки, моя красотка со шрамом, — почт ласково произнес безупречный голос — В противном случае мне придется проследить за тем, чтобы вы оба были более кровно заинтересованы в том, чтобы лично вникать в мельчайшие детали будущих операций — если, конечно, вы до них доживете.
Ответом на это заявление послужили тяжелые вздохи и скрип кресел, которые, однако, быстро смолкли. Брим небрежно ответил отдавшему ему честь давешнему толстому рядовому в сером мундире, щеголявшему теперь огромным фингалом под глазом. Подарочек от Урсиса, предположил Брим, с трудом удержавшись от улыбки.
— Ну а что вы приготовили для наших гостей из Имперского Флота, плацманн Жодек? — вновь послышался голос префекта. — Или вы считаете, что у вас целый день в запасе? До стыковки осталось меньше трех метациклов. — О, да, герр префект, — ответил еще один, изрядно шепелявый женский голос. — Мы допрашиваем их поодиночке.
— Ну, ну, моя прелестная, давайте. А потом что?
— Н-ну… когда закончим, мы можем их просто пристрелить, — предложил еще чей-то голос.
— Ну вот еще, — возмутилась женщина. — Там, внизу, не хватает рабочих рук. Сделать их рабами, глядишь, и протянут в лагерях какое-то время. На вид они все ничего, упитанны. Их можно почти не кормить.
— Гм, — протянул безупречно ровный голос — Не лишено смысла. Впрочем, я слышал о вашем, так сказать, пристрастии к более медленным формам смерти. — Он хохотнул. — А что с медведем? Его вы тоже хотите в рабы?
— О, от медведя там нечего ждать, кроме беспорядков, мой префект, — злорадно прошепелявил женский голос. — Только Имперский Флот использует их на своих кораблях. Зато медвежьи шкуры в моде при дворе Негрола Трианского этой зимой. Вы, наверное, и сами слышали, какие там стоят холода.
— Ладно, плацманн, — произнес голос префекта с плохо скрываемой скукой. — И обставьте все так, чтобы это послужило хорошим уроком. В следующий раз…
С бешено колотящимся сердцем Брим повернулся и поспешил по коридору дальше. Ему совершенно необходимо как можно дольше задержать корвет в космосе — стоит ему достичь места назначения, как их всех можно считать покойниками. Особенно Урсиса.
Коридор завершился мощной на вид переборкой с задраенным люком, по обе стороны которого светились надписи: «Вход только обслуживающему персоналу с соответствующим допуском» и «Распишитесь при входе». Под надписями болталась на крючке панель скриптографа с электронным пером — в точности такие же, какими пользуется каждый, кто составляет списки или… или проводит обследование. Как раз то, что было нужно Бриму.
Оглянувшись, чтобы проверить, нет ли кого за его спиной в коридоре, он сорвал панель с крючка — на ней сияла только одна подпись, значит, внутри только один человек. Он стер подпись и дотронулся рукой до светящейся панели на крышке люка, после чего стал ждать.
— Да? — откликнулся голос в динамике.
— Проверка уровня радиации, — бросил в ответ Брим, ткнув пальцем в скриптограф так, словно это был его собственный.
— Имя и номер пропуска?
Брим скривил лицо — сердце, казалось, готово было выпрыгнуть у него из груди.
— Я уже написал все это на чертовой панели, что висит у тебя на люке, идиот! — зарычал он, тыча пальцем в пустой крючок, словно его можно было видеть с той стороны люка. — А теперь отворяй, пока я не вызвал капитана, слышишь?
— Есть, герр оберманн… то есть… есть, герр оберманн! — Послышался лязг открываемых запоров, и распахнувшийся люк чуть не сбил Брима с ног. — Сюда… прошу сюда, герр… оберманн, — захлопотал перепуганный до смерти рядовой — низенький, заросший седой щетиной пожилой человечек с близко
