бескрайней Вселенной.
Поэтому все, что он смог сделать, — это посылать время от времени весточки по адресу «Эффервик@Гиммас» — которые оставались без ответа — и ждать окончания переоснастки «Свирепого», глядя в иллюминатор на непогоду. Его мрачного настроения не развеяло даже возвращение медведей с Содески, изменившее лишь количество (в сторону значительного увеличения) потребления им спиртных напитков, что хоть как-то помогало коротать невыносимое одиночество.
Небольшая, хотя весьма оживленная вечеринка отметила назначение Барбюса старшим торпедистом, а еще через несколько суток стандартного времени переоснастка «Свирепого» завершилась. Еще две недели ушло на ходовые испытания и опробование систем в открытом космосе, а потом бесконечные бури Гиммас-Хефдона снова надолго исчезли с гиперэкранов ходовой рубки. Казалось, Коллингсвуд намеренно увеличила Бриму нагрузку, так что теперь ему приходилось проводить за пультом управления эсминцем куда больше времени, чем в первую блокаду. И усталость сделала свое дело: образ Марго Эффервик начал понемногу уходить на задний план, пока он наконец не смог вспоминать о ней без боли — но и только. Очевидно, ее попытка нажать на «сброс» оказалась удачнее, чем его.
Глава 7
Миновала половина бесконечной утренней вахты. Брим с Теадой скучали за пультами, пока большая часть экипажа храпела по кубрикам. Кроме них, на мостике не было никого, и приглушенный рокот генераторов нарушался только редкими сигналами систем раннего предупреждения (как назло, все корабли — свои) и обрывками переговоров по КА'ППА-связи. По правому борту тускло отсвечивал пояс астероидов, уплывавших назад, словно «Свирепый» двигался вдоль какого-то пустынного берега.
— Доброе утро, дружище Брим, — послышался радостный голос материализовавшегося в шаре дисплея Урсиса. — Что видно на улице?
— Привет, Ник, — отозвался Брим, покосившись на приборы. — Ничего особенного. Немного сместились к поясу, если тебя интересует именно это.
— Угу, — ответил Урсис, озабоченно глядя на приборы над головой.
— Отклонитесь на пару румбов налево и вверх, мистер Водитель, — приказал Брим. На мгновение шум генератора изменился — включились маневровые двигатели, — и звезды на гиперэкране чуть сменили свое положение.
— Курс девять девяносто один, оранжевый сектор, — доложил Водитель.
— Отлично. Так держать, — кивнул Брим, созерцая пустую носовую палубу «Свирепого» в тусклом свете звезды-карлика, потом развернулся в кресле так, чтобы видеть мачту с КА'ППА-антенной и шарами прицельных станций и трубы торпедного аппарата между полусферами башен «W» и «Z». Все в порядке — как, собственно, и полагалось. Брим задрал голову, чтобы проверить показания датчиков энергосистем корабля, когда на пульт упала чья-то тень. Он повернулся и обнаружил, что рядом стоит, прислонившись к креслу Теады, Голсуорси.
— Отдохни-ка, сынок, — буркнул старший рулевой, небрежно махнув тому в сторону выхода. — Я прослежу за тем, чтобы твое место никто не занял.
— Но, лейтенант, — не понял Теада, — до конца вах…
— У вас усталый вид, Теада, — вздохнул Голсуорси. — Ну очень усталый.
— О… я… я понял, лейтенант, — согласился Теада, поспешно выбираясь из кресла.
— Дай нам десять циклов, — добавил Голсуорси.
— Есть, сэр, — сказал Теада и устремился с мостика.
Голсуорси тяжело опустился в кресло и хмуро забарабанил пальцами по краю пульта.
— Я пришел, так сказать, в качестве посыльного. — Он мрачно покосился на Брима. — Коллингсвуд просила меня передать тебе кое-что, не предназначенное для посторонних ушей.
Брим кивнул, стараясь хранить безразличный вид, хотя на деле его так и распирало от любопытства. Обычно Коллингсвуд обходилась без посредников. Она говорила то, что хотела и когда хотела.
— Да, сэр?
— Адмиралтейство пристало к ней с очередным, так сказать, особым, дьявол его побери, поручением, — пояснил Голсуорси. — От нее требуют группу, э-э… добровольцев. Вот только… — Он облизнул губы и еще немного побарабанил пальцами по пульту, словно подыскивая слова. — Вот только, — повторил он, — на этот раз им подойдет не всякий. У них там особые требования, хрен их знает какие. Но в глазах капитана ты — особый случай. — Он почесал в затылке, потом кивнул, словно принимая решение. — Да и я, пожалуй, соглашусь с ней в этом, карескриец.
Вот теперь любопытство Брима достигло уже небывалой степени: старший пилот никогда не делился своим мнением о людях. Впрочем, ему все равно оставалось только ждать — если Голсуорси захочет, то объяснит.
— Одним словом, — продолжал Голсуорси, — ты, твой приятель Урсис, Теада, Барбюс и еще пара рядовых составите специальный отряд; Регула проведет с вами инструктаж через пару циклов. И руководить всей этой лавочкой она ставит Амхерста.
Брим понимающе кивнул. Вот, значит, что так беспокоило капитана! Он ждал продолжения, делая вид, что смотрит на приборы.
— Она хочет, чтобы вы все знали, — ровным голосом продолжал Голсуорси, — что выбор в качестве командира Амхерста — не ее вина. Это назначение произведено по личному указанию отца Амхерста — полагаю, вам доводилось слышать о контр-адмирале Амхерсте.
Брим мрачно кивнул. Еще бы не доводилось. Если верить Бородову — а Бородов ошибался редко, — контр-адмирал принадлежал к числу самых громогласных и непримиримых оппонентов указа лорда Вайрода. В общем, яблочко от яблони…
— Старик, похоже, решил, что Пувису не помешает засветиться в прессе. Плюс пара медалей — это тоже способствует продвижению по службе, — Он мрачно ухмыльнулся (что было весьма для него необычно). — И еще скажу в утешение: ты сам отчасти напросился на участие в этом деле — с двумя-то упоминаниями в «Бюллетене». Так что можешь считать, что бы там ни случилось у вас, ты, можно сказать, сам в этом виноват.
— Постараюсь запомнить это, сэр, — сказал Брим. В общем-то он ожидал худшего. По сравнению с жизнью рядового карескрийца даже такое в общем-то поганое задание казалось не таким уж и страшным.
— В любом случае скажи спасибо Коллингсвуд. Я всего-навсего посыльный, — заявил Голсуорси. — Да, кстати, еще одно.
— Сэр?
Голсуорси покачал головой, уставившись взглядом в приборы на пульте.
— Тебе придется самому обрадовать Урсиса. Вряд ли это придется ему по нраву.
Не прошло и метацикла, как все четыре офицера собрались в тесном кабинете Коллингсвуд. Урсис восседал в центре. Капитан (одетая по обыкновению в поношенный свитер) поведала им то немногое, что ей было известно о предстоящей операции:
— Адмиралтейство не посвятило меня в детали. Я не знаю даже, куда вас посылают. Знаю только, что вам предстоит лететь на каком-то очень маленьком звездолете — насколько я поняла, на чем-то вроде разведывательного катера. Из этого следует — к счастью для меня — недолгий срок вашей командировки: максимум три недели, если верить их словам. — Она посмотрела на Брима, и в глазах ее промелькнули ехидные искорки. — Что-то такие короткие прогулки на стороне входят у вас в привычку, Вилф.
— Так точно, капитан, — с ухмылкой ответил Брим. — Так или иначе, — продолжала она, — от нас потребовали четырех офицеров: командира, двух пилотов и инженера. Стало быть, ваши задачи вам ясны. Плюс торпедист и команда из шести матросов. На должность торпедиста я выбрала Барбюса.
— Барбюса? — удивленно вздернув брови, переспросил Амхерст. — Но ведь его произвели в эту должность совсем недавно, можно сказать, только что. И потом, у него абсолютно ничего нет между его
