за штурвал и бросил взгляд на правые гиперэкраны: за ними мерцал силовой луч, тянувшийся из расположенной по соседству космической дыры. Его гравитонный поток воздействовал на крейсер примерно как боковой ветер — на древние летательные аппараты. Поэтому Брим лишний раз проверил показания приборов — менее удачный момент потерять управление надо было еще поискать.
Переключив монитор внутренней связи на лазарет, он увидел, как Эстерналь и ее команда подключают к источникам энергии медицинские автоматы и распечатывают упаковки радиационных повязок для раненых; в том, что без потерь не обойтись, никто не сомневался. На мгновение мысли его вернулись к Авалону. Одобряют ли оставшиеся там люди отвагу Имперских звездолетчиков, которых он сейчас поведет в бой? Способны ли они вообще оценить ту жертву, которую они сейчас принесут? Он мрачно фыркнул. Несомненно, ими будут восхищаться, а вот сопереживать им — вряд ли. Чтобы по-настоящему сопереживать этим людям, идущим на почти верную смерть, надо находиться здесь, в содрогающемся от попаданий корабле. Надо ощутить страх собственными потрохами, зная, что в любое мгновение тебя может разметать на элементарные частицы, а может убить медленной, мучительной смертью, и будешь глядеть, как сочится из пробитого скафандра и тут же застывает ледяными кристаллами твоя кровь. Немногие из жителей Авалона пережили тот ад, который называется космическим боем. Вот для чего существуют «Звездные огни», Вилфы Бримы, Нади Труссо или Утрилло Барбюсы: для того, чтобы обычным людям никогда не пришлось пережить такое. И потому обычные люди никогда не смогут не то что одобрить, но даже понять ту особую породу людей, которую зовут общим словом «военные».
Теперь гравитационный «боковой ветер» от силового луча превратился в серьезную помеху. Корабль отчаянно рыскал в гравитационных завихрениях. Брим стиснул зубы и боролся с управлением — обстановка требовала от него всех его навыков. В обычных обстоятельствах он просто включил бы ходовые генераторы на полную мощность, вырвав корабль из полосы завихрений. Увы, сопутствующую этому волну освобожденной энергии мгновенно засекли бы станции предупреждения космического форта, тем более что она распространялась бы почти под прямым углом к гравитационному течению. И уж это никак не напоминало бы какую-нибудь из древних флювийских посудин.
Чем дальше, тем сильнее становились завихрения. Прикусив губу, Брим пытался удержать крейсер на курсе, не увеличивая при этом скорость. Теперь понятно, почему облачники выбрали для своей крепости именно это место! Черт возьми, да сюда почти невозможно пройти, кроме как с самого конца астероидного скопления, хорошо прикрытого артиллерией. Все на мостике, затаив дыхание, следили за тем, как корабль, содрогаясь, прорывается сквозь невидимые глазу завихрения. Труссо нервно покашливала, а где-то за его спиной слышался тревожный шепот. Он мгновенно совладал с охватившим его раздражением. Все его люди — испытанные годами звездолетчики. Сам Вут не смог бы усомниться в их храбрости.
Но на протяжении тысячелетий звездолеты строились в расчете на то, что запас мощности всегда поможет кораблю справиться с подобной ситуацией — кто бы мог подумать, что эта рутинная операция потребует скрытности? Все, что оставалось делать Бриму, — это бороться, стиснув зубы, и надеяться на то, что остальным трем рулевым тоже удастся прорваться сквозь бурю.
Тем временем расстояние до цели сокращалось. Брим уже мог разглядеть, что «Королева Элидеан» угрожающе высветила Имперские Кометы на боковых плоскостях мостика. Это могло означать только одно: их засекли. С другой стороны, по ним еще не стреляли; значит, предатели еще не знали, кто к ним приближается.
— Страна, — окликнул Брим, — очень скоро нам потребуется все, на что способны наши генераторы. Медведица на экране монитора согласно кивнула.
— Я передам шефу, — ответила она.
На этот раз никаких возражений из машинных отделений не последовало. Низкий рокот больших плазмогенераторов шефа Баранева начал медленно нарастать. Пока избыточная мощность просто сбрасывалась в космос через антипомпажные жалюзи — расточительно, но, когда она понадобится «Звездному огню», ждать будет некогда.
А потом гравитационный поток разом кончился. Когда индикаторы на пульте у Брима сменили цвет с красного на зеленый, на мостике послышались вздохи облегчения. Брим позволил себе оглянуться. Все три других корабля сохраняли строй — каким-то образом им тоже удалось прорваться через гравитационный поток. Что ж, теперь наступала самая трудная часть операции…
— Они до сих пор не знают точно, собираемся мы атаковать в присутствии «Королевы Элидеан» или нет, — негромко сказал Брим Труссо. — А против батарей самого форта у нас вообще только одно оружие: внезапность. Так что чем скорее мы приступим к делу, тем лучше.
Он посмотрел на Улфиласа Мишу. Серые глаза того смотрели так, словно готовы были просверлить взглядом отверстия в пультах управления огнем.
— Снимайте разлагатели с предохранителей, лейтенант, — скомандовал он, чувствуя, как учащается его дыхание. — Пора.
— Разлагатели сняты с предохранителей, капитан.
— Проверка, — буркнул Брим, косясь на начинавшиеся светиться от едва сдерживаемой чудовищной энергии дула разлагателей.
— «Королева» на предельной дистанции стрельбы, — чуть напряженным голосом доложил Миша.
— Они берут нас на прицел? — спросил Брим.
— Берут, сэр, — кивнул Миша. — И батареи форта тоже изготовились к стрельбе. Да вы, должно быть, и сами видите лучи их лазерных прицелов.
Брим кивнул.
— Отлично, Миша, — сказал он.
Выражаясь словами содескийской пословицы, сало уже было на сковородке. Он щелкнул переключателем, связываясь с Барбюсом.
— Шеф, для тебя не составит труда дать торпедный залп по старой «Королеве», если потребуется? — спросил он.
— Какой труд, кэп? — отвечал старшина. — Все восемь пусковых установок уже заряжены и запитаны.
— Я имел в виду — стрелять в Имперский корабль, — пояснил Брим.
Барбюс мотнул головой.
— Спасибо, что спросили, кэп, — сказал он. — Почитай, всякая Синяя Куртка любит этот старый линкор, а я чем хуже? Да только, кэп, коль вы дадите такой приказ, мой долг выполнять его, покуда я жив. — Он нахмурился. — И потом, сэр, — добавил он, — старую «Королеву» все равно как захватили в плен… то есть я хочу сказать, КМГС — это все равно что облачники, разве что в нашей форме.
Брим невесело усмехнулся.
— Если они откроют по нам огонь, шеф, — сказал он, — я поведу «Огонь» на форт как можно ближе к ним, и мы ударим по ним торпедами — как мы делали уже на старом добром «Свирепом». Выдай им по полной, идет?
— Идет, кэп, — уверенно отвечал ему старшина.
Других слов и не требовалось.
Брим обернулся в кресле, чтобы посмотреть на мостик. Рядом с ним в последний раз проверяла показания приборов Труссо. Орудийные расчеты уже начали свою перекличку: «Прицел восемь-девять; дистанция девять-девять-один и уменьшается; энергия на два-двадцать семь…»
Брим кивнул собственным мыслям. К этому времени Молдинг уже должен был выйти на исходные позиции — если он не хочет, конечно, пропустить весь спектакль. Сняв предохранитель с кнопки, которая передавала сигнал к атаке трем другим судам его группы, он повернулся к Труссо.
— Начинаем через три цикла, — скомандовал он и задраил шлем своего боевого скафандра.
Маленькая старпом серьезно кивнула и включила громкоговорители внутренней связи.
— Всем расчетам задраить скафандры и приготовиться к атаке через три цикла, — объявила она, опуская забрало собственного шлема.
По мостику прокатилась почти осязаемая волна облегчения: раз уж подана команда задраить скафандры, значит, начинаются настоящие дела. Брим услышал, как Барбюс успокаивает двоих новичков из торпедного расчета:
— Спокойно, парни, — голос его из-под шлема чуть отдавал металлом, — спокойно. У нас еще
