Анабель сказала, что здоровье к тебе вернулось, а нам было бы неплохо отправляться в путь. Виды у вас красивые, но нас ждёт великий подвиг!
Подвиг не ждёт, а спит…
Я перевернулся на другой бок, и вяло дёрнул ногой, показывая, что подвигами могу заниматься и во сне.
— Габриэль, ну пожалуйста! Если не встанешь — мы тебя тут оставим, а дальше нас поведёт Герион, — продолжал Алир. — Думается мне, что он знает Чёрные земли ничуть не хуже тебя.
Соизволив открыть глаза, я печально посмотрел на рыцаря. Вот так мы, тёмные, плохо влияем на детей света. Уже опускаются до шантажа. Что дальше? Предательство? Удар в спину?
Под моим осуждающим взглядом рыцарь смутился, но попытался оправдаться.
— Я сказал это только для того, чтобы ты проснулся. Сработало же?
Эх, наивность. А если я сейчас перевернусь на другой бок и продолжу спать?
— Габриэль, ну пожалуйста! — Мне кажется или рыцарь действительно начал повторяться?
Кошмар, я готов встать уже только ради того, чтобы он перестал со мной так разговаривать, будто я сам великий Князь Света. Что они там надумали, пока я спал?! Я теперь у них герой?
Ага, спас их, сделал так, чтобы сонники больше никого не побеспокоили…
«
Я осторожно потянулся, размял затёкшие крылья и принял сидячее положение. Одна палатка пристроилась под невысокими клёнами с большими резными листьями, которые, несмотря на лето, уже начали менять свой цвет. Впрочем, растения на моих землях свободолюбивые. Желтеют и зеленеют так и когда им вздумается. Рядом паслись смешно пофыркивая лошади светлых, мой Алмаз, который обдирал ближайший клён, и ещё два новых коня. Видимо их прихватили у сонников для Лин и Гериона. Хм… а зачем лошади самим сонникам? Ну точно, что-то связанное с нехорошим словом «предательство».
Только теперь заметил, что вокруг импровизированного лагеря светлых сумерки начинают переходить в ночь. Из-за небольшой тучки осторожно высунулся тонкий растущий месяц. Сколько же я проспал? День? Больше? Прищурившись, я посмотрел на по-летнему яркие большие звёзды и довольно улыбнулся.
— Несколько часов, — тут же ответил на случайно заданный вслух вопрос Алир. Рыцарь уже понял, что спать я больше не буду, и теперь переминаясь с ноги на ногу, чего-то ждал. — Из убежища сонников Герион нас вывел после полудня и сказал, что вторую границу лучше всего переходить ночью.
Молодец оборотень! Знает что говорит!
И куда вести тоже знает. Этот перелесок мне хорошо знаком. С северной стороны он по большой дуге переходит в те чащобы, где мы столкнулись с вампирами, растёт дальше и ещё дальше, останавливаясь у Окраинных гор. А в этом месте ближе всего подходит ко второй границе и, соответственно, лабиринту. Встречаться с патрульными мне меньше всего сейчас хочется.
Патрульные — это такие странные существа, похожие на больших серых шестиногих псов, которые учуют меня в любом облике и состоянии… и доказывай им потом, что я тут инкогнито. Всех светлых распугают! Хотя у входа в Лабиринт они встречаются редко. А что им там делать? Лабиринт всё за них и сделает и закопает.
И даже цветочки на могилку посадит. Эстет, Тьма!
Только вот никак не пойму, с какой радости Герион решил туда сунуться по доброй воле и ни о чём не предупредил светлых? Я отыскал взглядом оборотня, который повернувшись ко мне лопатками, что-то сердито втолковывал насупившейся Лин. Обозрев вышеупомянутые лопатки подозрительным взглядом, но не обнаружив ничего странного, что выдавало бы знание оборотнем моей тайны, я пожал плечами и повернулся к рыцарю.
— Сколько времени до того, как надо будет ехать?
— Как раз успеешь позавтракать, в смысле поужинать… Или ты ещё не обедал? — Рыцарь ещё чуть- чуть помялся, но всё-таки спросил: — Габриэль, скажи, а что ты будешь делать с крыльями? Они так и останутся?
Я лениво шевельнул сначала правым крылом, потом левым. Потом взмахнул обоими. Эх… полетать бы… Местность осмотреть. Это идея увлекла меня настолько, что не обращая больше внимания на ожидающего ответа рыцаря, я принялся искать удобное возвышение. В конце концов, обжорой я никогда не был, а размять крылышки ох как хочется.
Наконец взглядом отыскал крепенький, довольно милый клён с очень удобной широкой веткой и даже подпрыгнул от радости. Теперь оставалось только залезть на эту ветку.
— Габриэль?!
— А-а? Можешь меня чуть-чуть подсадить? — обратился я к Алиру. — Ещё не знаю, что с крыльями буду делать. Наверное, сейчас полетаю, — сделаю несколько кругов над поляной, — и уберу, чтобы вас не смущать… Что ты на них так смотришь?! Никогда не видел, что ли?
Похоже, действительно не видел…
— Хм… а можно… можно до них дотронуться?
Цветом лица Алир напоминал варёную свёклу. Тут же, навострив свои хорошенькие ушки, подобралась поближе Анабель, притащив за собой Хелену. Гном с магом в стороне естественно не остались.
Обозрев их горящие от предвкушения глаза, я обречённо вздохнул.
— Можно…
— Ура!!!
Минут десять у них ушло на ощупывание и осматривание крыльев. Даже монашек не побрезговал. Чуть от спины их не отодрали, как сувениры. Эльфийка удивлялась мягкости перьев, припоминая глубокие борозды на камнях коридора. Пришлось объяснять, что это зависит от моего желания. С таким комплектом острых лезвий особо не полетаешь. А с перьевыми подушками — не повоюешь. И тут увидев, что я отвлекся, Леллин предпринял попытку меня ощипать.
Итог: хана пяти перьям, и большо-о-й порез на физиономии самоучки.
— Господа, мне не хочется вас прерывать, — неожиданно Герион нервно прислушался к весело шелестящему лесу, — и нарушать ваши планы. Но в нашу сторону движется стая перевёртышей, — при этом он так странно улыбнулся, что я следка опешил.
— Что?! — испугалась Лин.
— Кого?! — непонимающе откликнулись светлые.
— Неучи… — Грустно посмотрев на клён, я проверил оружие и разблокировку способностей, чтобы снова не попасть впросак из-за повреждений. — Герион, вот скажи мне, неужели на всех светлых землях не нашлось никого образованнее? Вот она, — я обвиняюще ткнул пальцем в эльфийку, — точно знает, кто такие перевёртыши. Но молчит, притворяясь воспитанной.
— Оборотни… — неуверенно ответила эльфийка, явно жалея, что не захватила с собою энциклопедию по местной нечисти.
Лин, не стесняясь, громко засмеялась, несмотря на возникшую напряженность. Герион покачал головой, посматривая на выбранный мной клён. Что он хотел сделать: стукнуться об него головой, или повеситься на ветке, я так и не понял. Времени было мало. А по глазам светлых становилось ясно — без вводной лекции я пойму, что перевёртыши ещё не самые страшные монстры в округе.
— Итак, дамы и господа, — начал я, но под красноречивыми взглядами и светлых и тёмных быстро перешёл к главному: — Есть оборотни, которые делятся на истинных и не истинных, и есть перевертыши. Они в свою очередь не делятся ни на кого. Перевёртыши — это обратное оборотням — людям, умеющим произвольно или из-за лунного цикла становиться волками. Это волки, которые умею становиться людьми во время полнолуний и новолуний. Контролировать трансформации они не умеют, и звериное почти всегда преобладает над человеческим началом. Считается, что перевёртыши слабее оборотней, но поскольку, скажем, Герион вас всех отделает так, что Князю и не снилось, то понятие «слабее» применительно к перевёртышам очень растяжимо. Так что мой совет: руки в ноги и бегом к границе. За ней чужая территория и они туда не сунуться.
И тут же за перелеском раздался нестройный волчий вой. Точнее перевёртышевский. Трудно сказать,
