народа могут чувствовать нежить, особенно если знают, какая она именно… Но убеждаться в этом мне еще не доводилось. Во всяком случае, не зря же Лареллин спрашивала, что это за вид нежити.
– Не попадались – как ты сказал? – «незамужние» экземпляры? – подколол друга Рит, особо не вслушиваясь в смысл слов.
– Так получается, Лареллин почувствовала плакунью?! – поразилась Альга, первой уловив суть сказанного.
– Получается, да.
– Тогда почему мы стоим на месте и ушами хлопаем?! – воскликнул Рит, первым бросаясь к лестнице. – Немедленно за ней!
Впрочем, долго бежать не пришлось. На полдороге полуэльфийка потеряла один ботинок и вынуждена была за ним возвратиться, позволив остальной компании сократить расстояние. А там и до нужного дома было рукой подать.
Но они конечно же опоздали…
Лареллин замерла на пороге, лишь чуть-чуть приоткрыв дверь. Секунду вглядывалась в темноту прихожей, а затем с тонким вскриком отшатнулась, едва не упав на землю, – помог вовремя подхвативший девушку Таллиэль.
Оррен мгновенно понял, что спешить уже некуда, и так же осторожно заглянул в образовавшуюся щель. Грязно выругался и кивнул Альге, чтобы та тоже оценила кровавый ковер, устилавший деревянный пол.
– Кровь родных… – прошептала княжна.
План проникновения на вражескую территорию был прост, по выражению Василия, как инструкция по эксплуатации веника. А по мнению Альги, отличался фамильной ритовской сумасбродностью, на этот раз перешедшей все допустимые границы. Маришка так и вовсе не переставая фыркала. На мой же скромный взгляд, план вышел совершенно обычным и отличался разве что толикой нездорового юмора, без которого в нашем сложном деле было не обойтись.
Итак, мы, немного переместившись в сторону, затаились почти около самой завесы, внимательно наблюдая за тремя кабинками. Эольцы оказались на удивление брезгливы и изнеженны и пользоваться кустами считали ниже своего достоинства. Нет, ясно, если, чтобы в голову не втемяшилось, приспичит – по-всякому запоешь, но было бы глупостью не использовать слабости врага против него самого.
Я же, пока нужная минута не выдалась, пытался объяснить Василию, что можно попробовать сделать с его даром, который упорно пытался разрушить завесу. Надо сказать, в антимагии я разбирался примерно так же хорошо, как в процессе создания миров, то бишь никак. Однако год наблюдений за Василием не прошел впустую, и кое-какие соображения у меня имелись.
– Мы же можем колдовать в твоем присутствии? И ничего не портится… – размеренно объяснял я внимающему мне иномирцу. – А все потому, что ты знаешь: ничего плохого мы не учудим. Вот когда Юля с Крисом дрались первые дни знакомства, ты их на раз-два утихомиривал. Видимо, этот дар чувствует твои намерения и подстраивается под них: ты спокоен – и он на окружающую магию не обращает никого внимания, но эольскую завесу явно воспринимаешь как серьезное препятствие и угрозу, поэтому способности стремятся ее устранить.
– То есть, Оррен, – покачал головой Василий, – ты предлагаешь мне глубоко вдохнуть и попытаться убедить самого себя, что все хорошо?
– Примерно так… – согласился я.
– А может, проще мне ее все-таки убрать? А то я вроде как и так спокоен, куда уж больше? А говорить с каким-то даром… – так ничего глупее я в жизни не делал. Это уже диагноз будет.
– Ну-у не стоит, – оскорбился. – Я со своим проклятием могу спокойно общаться, когда требуется. Оно вполне разумно и обособлено от моего сознания. Значит, мне, по твоим рассуждениям, пора идти в специальную лечебницу?
– Прости, я не хотел тебя задеть, – тут же поднял руки в примиряющем жесте иномирец. – Ты, Оррен, только учитывай, что я к вашим «обычным вещам» еще не скоро смогу привыкнуть, и то, что для вас скучные будни, для меня – верх абсурда.
– Не такие уж и скучные, – улыбнулась Альга. – Оррен у нас один такой – оригинальный.
– Хорошо, попробую что-нибудь сделать. – Иномирец нехотя согласился и закрыл глаза, пытаясь сосредоточиться. Потом нахмурился: – А можно будет понять, что у меня получилось?
– Ты ведь чувствуешь давление завесы?
– На этом расстоянии почти нет. – Василий открыл глаза и смерил метры, оставшиеся до защитного заклинания эольцев.
– Вот! – обрадовался я. – Как только исчезнет и это «почти» – можно считать, что все получилось.
Иномирец кивнул, подходя к полученному заданию со всей ответственностью.
Мы же с Альгой и Маришкой продолжили наблюдение за кабинками. Кстати, это оказалось еще и замечательным способом точнее определить, сколько же в лагере все-таки имеется убийцепоклонников. Лежали в засаде мы достаточно, а эольцы тоже, как ни крути, люди и часто пользовались удобными кабинками. Конечно, все рассчитывалось плюс-минус, но даже по приблизительным подсчетам выходило мало – всего сотня с горсточкой. Ну как такими силами Охранительную крепость штурмовать? Мы ж от смеха все лопнем… хм…
В любом случае получалось, что Чар приготовил какую-то крайне мерзкую штуку.
Наконец удача нам все-таки улыбнулась. Стоило Василию кивнуть, когда со своим необычным даром он разобрался, как все кабинки оказались занятыми одновременно. Мы переглянулись: на лице Альги появилась такая многообещающая улыбка, что если бы я не знал воровку, то мог бы устрашиться.
И, не сговариваясь, побежали через завесу, стараясь шагнуть на ту сторону одновременно. Заклинание недовольно заискрило, сообщая куда надо о незапланированном проходе. Все, кроме меня, тут же кинулись к ближайшей палатке и затаились там, попытавшись слиться с серой тканью. Я же расположился около одной из кабинок, старательно изображая из себя крайне занятого человека.
Самая главная проблема эольцев заключалась в том, что завеса не могла подсчитать, сколько именно человек проникло на территорию лагеря, а сообщала о самом факте проникновения.
Как я и думал, эольцы не стали бежать к месту прохода всем скопом, а по какому-то амулету связались с крайним к данной точке офицером. Поэтому, когда бедолага вывалился из туалета, я успел нацепить на лицо самое спокойно-наглое выражение, которое только имелось в моем арсенале.
– А вы что хотели? – Плащ замечательно скрывал отсутствие формы, и вел я себя не просто как вышестоящий по званию, а как главнокомандующий. И на молодого мужчину мой грозный вид произвел весьма сильное впечатление. Тем временем я усиливал напор: – Думаете, вы одни такие? А потом удивляетесь, почему завеса мигает все время! В таких-то условиях!
Оборвав фразу, я, высоко задрав подбородок и вложив во взгляд весь запас презрения, направился в сторону палаток. За моей спиной офицер, запинаясь, отчитывался по амулету перед прямым начальством, что сия оплошность с проходом не что иное, как череда случайностей, и никакие враги на территорию лагеря не проникли.
Оставалось только с гордым и независимым видом скрыться между палатками, после чего, резко свернув в сторону, устроиться рядом с друзьями. Итак, план по проникновению на вражескую территорию был с блеском выполнен. Главное, теперь не выдать себя громким смехом.
– А выходить мы как будем? – Альга осторожно выглянула из-за палатки, пытаясь понять, как нам пробраться поближе к императору и жрецу Хель.
– Без проблем, – отозвался я, – на выход завеса не работает, не придумали в Эоле понятия «дезертирство» – зачем им еще один синоним к самоубийству? Так что все осмотрим, если сможем, послушаем планы Чара, после чего пойдем обратно в крепость, отдыхать.
– Это если нас не поймают, – уточнил Василий, с неодобрением смотрящий на наше веселье. По мнению иномирца, к процессу проведения разведки следовало подходить более серьезно, а не превращать все это в полнейшее безобразие и приключение.
К счастью, время было позднее, и все нормальные эольцы уже давно спали по своим палаткам, в
