все вокруг погрузилось в кромешную темноту.
— Вы где? — нарушила тишину Шалис после некоторой паузы.
— Электричество пропало во всех домах по обеим сторонам улицы, — услышала она спокойный голос.
— Лифт! — воскликнула Шалис. — Хорошо еще, что я живу на втором этаже.
Глаза начали привыкать к темноте, и, держась за перила, они осторожно направились к лестнице.
— Пришли, — объявила Шалис, когда они очутились на ее площадке.
— У вас есть какие-нибудь источники света в квартире? — спросил Ричард.
— Не знаю… разве что свечи, — неуверенно ответила она.
— Зайдем вместе — посмотрим.
— Хорошо, — согласилась она покорно. — В компании все-таки приятнее свернуть шею. У вас есть в этом опыт? Вы где?
— Здесь, — услышала она голос совсем рядом, и в тот же момент почувствовала, как его рука ложится ей на спину. — Чем вы обычно открываете дверь?
— Английским ключом.
— Тогда самое время ее открыть.
Он говорил спокойным тоном, будто разговаривал с ребенком, а она в это время ощущала каждый сантиметр его ладони на своей спине.
— Если бы свет погас на несколько минут позже, мы бы застряли в лифте, — усмехнулась она, пытаясь отвлечься от этой неожиданной близости.
— Богатая возможностями ситуация… но для вас слишком банальная, полагаю, — хриплым голосом произнес Ричард.
— Вы так думаете? — у Шалис сильнее забилось сердце.
Прогремел новый раскат грома.
— Ух, как гремит! — заметила Шалис, стараясь сменить тему разговора.
Она наконец-то справилась с замком, и они вошли в квартиру.
— И где же прячутся ваши свечи? — поинтересовался Ричард.
— Понятия не имею. Надо поискать.
— Вы что, не имеете особого места для хранения подобных предметов на случай непредвиденных обстоятельств?
— Я оптимист, — засмеялась она. — И если уж я решу хранить свечи, то только для романтических встреч. Вроде нашей, например.
Ей показалось, что это должно было прозвучать с вполне уместной кокетливостью, учитывая ситуацию, в какой они оказались.
— О, да, романтики хоть отбавляй, — довольно холодно заметил Ричард, не принимая ее вызова.
Шалис стало неловко за свои слова. Она наконец нашла свечи в одном из ящиков комода. Несколько свечей она поставила в гостиной, а одну взяла с собой. Квартира наполнилась бледным светом, отбрасывающим прыгающие тени.
— Не хотите что-нибудь выпить? — обратилась она к гостю, стараясь скрыть свое замешательство. — Это единственное, что я могу сделать, чтобы как-то искупить свою вину за причиненное вам неудобство. Хотите кофе?
Она направилась в кухню. Ричард последовал за ней.
— Спасибо, Шалис, но я ничего не хочу. Однако, если вы не возражаете, я бы еще немного задержался у вас. Не хочу выходить в этот ливень, но он скоро затихнет. Максимум минут через десять.
— Конечно. А чтобы скрасить ваше ожидание, я могу включить радио. У меня, слава богу, сохранился старый приемник на батарейках. Правда, в этот час можно услышать только «Динозавров рока». Не знаю, понравится ли вам.
— Что? Быть динозавром? — усмехнулся Ричард. — Существуют и другие радиостанции, между прочим.
— Слушать конкурентов?
Она поставила свечу на холодильник и, достав кусочек колбасы, машинально поднесла его ко рту Ричарда. Но что-то в его взгляде заставило ее тут же опустить руку. Ни единый мускул не дрогнул на его лице. В полумраке кухни он казался каменным изваянием. Однако даже в этой темноте было видно, как глаза его сузились, и он медленно произнес пугающе тихим голосом:
— Вы решили, что я более выгодный куш, чем Кел, не правда ли, Шалис?
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
Шалис уставилась на Ричарда. Она прекрасно поняла, что он хотел этим сказать, и ее глаза засверкали от негодования. Беспочвенность его обвинений вызывала злость и досаду. Она резко положила на стол сверток с едой.
— И что же заставило вас так думать? Романтическая обстановка? — ухмыльнулась она саркастически.
Ричард засмеялся.
— Нет, хотя на большинство мужчин это подействовало бы безотказно.
— Но не на вас?
Он продолжал, словно не слыша ее вопроса:
— Ваш изощренный ум быстренько рассчитал, что, заполучив меня, вы выиграете гораздо больше, тем более что Кел и его мать живут полностью на моем обеспечении. Я, конечно, мог бы сделать вид, что не догадываюсь об этом, и на некоторое время принять ваши условия игры, подождав, что из этого получится. Но слишком уж вы насели на меня.
— Насела? — Шалис чуть не поперхнулась куском ветчины. — Потрясающая самонадеянность! Не льстите себе. Я просто пыталась быть вежливой. Может, обилие людей из мира музыки вывело вас из равновесия?
Говоря это, она тут же сообразила, что ляпнула глупость. Такой самоуверенный человек, как Ричард, в любой компании чувствовал себя как рыба в воде.
Но он продолжал, не обращая никакого внимания на ее слова:
— Ну, не будете же вы отрицать, что только что откровенно заигрывали со мной.
— Слушайте, у вас какой-то комплекс на этой почве. Я просто хотела немножко расслабиться и чуть- чуть развеселить вас. В вашей жизни явно не хватает веселья. Я со всеми так себя веду. Может быть, сказывается моя работа. Не забывайте, что мое ремесло заключается в том, чтобы развлекать людей. И я не всегда отдаю себе отчет, что при некоторых обстоятельствах это кажется не совсем уместным. Иногда я незаметно для себя переступаю грань, отделяющую непринужденную беседу от легкого флирта.
— Я так и думал. Ваша работа — вечный флирт? Потрясающе!
— Просто флирт — неотъемлемая часть веселья, о котором я вам толкую.
— Это вы так думаете, а я придерживаюсь на этот счет совсем другого мнения. Флирт — это проявление внутренней готовности согласиться на предложение любого мужчины. А это уже не смешно.
— Господи, ну при чем здесь это? Конечно, нужно чувствовать обстановку. Поверьте, я не буду флиртовать на серьезных переговорах. Но это вовсе не значит, что после приятно проведенного вечера я не имею права немного пофлиртовать с мужчиной. Это же ни к чему не обязывает. Впрочем, вы и сами признались в машине, что слишком серьезно меня воспринимаете. Будьте проще, и не пытайтесь угадать в моих действиях какой-то злой умысел.
— За вашим весельем кроется легкомыслие. Так что, Шалис, можете оставить свои попытки меня
