издалека. В ярком солнечном свете белый пух, словно снег, лежал среди тросов и мачт.
Приблизившись к дому, он увидел Катерину Йорк, стоящую в дверном проеме. Ее волосы наполовину скрывали лицо, отчего глаза женщины казались еще больше.
Он был в десяти ярдах от дома, когда она отступила назад и быстро прикрыла дверь. Криспин бросился к ней, но женщина закричала:
— Убирайтесь! Убирайтесь на свой корабль и возьмите с собой этих дохлых птиц, которых вы так любите!
— Миссис Катерина… — Он остановился перед дверью. — Я спас вас… Миссис Йорк!
— Спасли?! Спасайте лучше птиц, капитан!
Он попытался что-то сказать, но она захлопнула дверь. Криспин повернулся, быстро пересек луг, сел в лодку и со злостью стал грести к кораблю. Когда он забрался на борт, Квимби испытующе посмотрел на него.
— Крисп… В чем дело? — Карлик был необыкновенно вежлив. — Что случилось?
Криспин покачал головой и посмотрел на мертвого голубя, стараясь понять последнюю реплику женщины.
— Квимби… — мягко сказал он. — Квимби, она считает себя птицей.
В течение следующей недели Криспин все больше и больше убеждался в своей правоте.
Одно портило его жизнь: казалось, что мертвая птица преследует его. Ее глаза, как глаза ангела смерти, следовали за Криспином по всему кораблю, напоминая о первом своем появлении, когда чудовищная голова внезапно возникла за стеклом рубки вместо отражения его лица.
Именно это неприятное чувство подтолкнуло Криспина на его последнюю «военную хитрость».
Он забрался на мачту и с помощью кусачек, сдерживая тошноту и стараясь не глядеть на голубя, перерезал металлические тросы, опутывающие птицу. Порывы ветра закачали белое тело, гигантские крылья, дрогнув, едва не сбили Криспина с ног.
Начавшийся дождь помог ему отмыть кровь и налипшие перья от ржавой крыши. Затем Криспин стащил птицу на палубу и положил ее на крышку люка, возле трубы.
Впервые за много дней Криспин спал спокойно. А утром, вооружившись мачете, он принялся потрошить птицу.
Через три дня Криспин стоял на вершине утеса, вдалеке от своего корабля, который серебристой черточкой блестел посреди реки. Оболочка голубя, надетая на его голову и плечи, казалась немногим тяжелее пуховой подушки. Пригретый теплыми лучами солнца, Криспин широко раскинул крылья, чувствуя, как ветер овевает каждое перышко. Еще несколько порывов взъерошили перья на голове, и Криспин отступил в тень большого дуба, скрывавшего его от дома.
Его грудь опоясывали патронташные ленты, а одно из крыльев скрывало винтовку. Криспин сложил крылья и взглянул на небо, опасаясь, что какой-нибудь шальной сокол или пилигрим парит над его головой.
Перед ним каменистая тропа вела вниз, прямо к дому. Криспин вспомнил, что с палубы патрульного корабля склон казался отвесным. Вблизи же он был не так уж и крут…
Криспин спускался очень медленно, хотя ему хотелось сорваться с места и бегом броситься вниз.
Ожидая, когда появится Катерина Йорк, он высвободил правую руку из металлической скобы, прикрепленной к кости крыла. Он это сделал, чтобы можно было без помех взяться за винтовку.
То, что он задумал, должно было навсегда защитить его и Катерину Йорк от птичьих чар.
Открылась дверь дома, и солнечные блики, отраженные остатками стекла, метнулись по зеленой траве. Криспин замер. Во дворе появилась Катерина Йорк. Она что-то несла в руках. Остановившись перед разрушенным гнездом, она наклонилась и подняла несколько перьев.
Криспин вышел из-за дерева и направился к дому. Через десять ярдов он достиг утрамбованной земли и бросился бежать, в то время как его крылья беспомощно хлопали по бокам. Криспин набирал скорость, и его ноги уже не касались земли. В это время его крылья расправились, поймав поток ветра, и он почувствовал, что сможет планировать долго и далеко.
Он был в ста ярдах от дома, когда женщина заметила его. Через несколько секунд она появилась из кухни с ружьем в руках, а Криспин уже не мог из-за большой скорости остановиться. Он попытался закричать, но пух, пахнущий кровью, забил его рот. Когда Криспин достиг края луга, опоясывающего дом, его ноги были уже в нескольких футах над землей. Он судорожно вцепился в металлический каркас, с трудом поворачивая головой в тесном черепе голубя. Женщина дважды нажала на спуск. Первый выстрел срезал мелкие перья крыла. Вторая пуля поразила Криспина в грудь, и он какое-то время еще планировал, пока не замер среди мертвых птиц.
Через полчаса, убедившись, что Криспин умер, Катерина Йорк подошла к нему и стала выдергивать из каркаса голубя лучшие перья.
Она собирала их для постройки гнезда, к которому когда-нибудь прилетит гигантская птица и принесет обратно ее сына…
