такие вещи накатываются волнами. Когда я приехал сюда, Эстрелья-де-Мар была таким же спокойным местом, как Костасоль.
– Угоны автомобилей и кражи со взломом? – Меня это почему-то заинтересовало, даже воздух вокруг меня посвежел. – Что нам делать, Дэвид? Составить график дежурства соседей? Организовать призыв в добровольные, патрули?
Хеннесси перевел на меня спокойный, но холодноватый взгляд, в котором читалось подозрение, уж не иронизирую ли я.
– Думаете, нам необходимо заходить так далеко? Но может быть, вы в чем-то правы.
– Подумайте об этом, Дэвид. Может быть, это пробудит людей от летаргического сна.
– А нам это нужно? С ними ведь будет нелегко, они начнут выкидывать всякие штуки. Впрочем, я поговорю об этом с Элизабет.
Он показал на въезжавший в ворота спортклуба длинный лимузин, отполированный панцирь которого сиял ярче солнца.
– Какая она сегодня холеная и ухоженная, – доверительно отметил Хеннесси, – похоже, вот-вот замурлыкает. Поделюсь с вами секретом: она скупила последние не сданные в аренду участки. Забавно, всего несколько краж могут так взбодрить бизнес. У людей сдают нервы, и они, представьте себе, ищут другое применение деньгам…
Итак, преступность подступала к роскошным виллам Костасоль. После недолгих лет тишины и покоя, бесконечных грез о солнечном побережье обитателям Костасоль предстояло проснуться. Я вел счет выходившим на площадь безмолвным балконам, ожидая появления первых признаков жизни. Было десять часов утра, но никто еще и не пошевелился, хотя на потолках уже заиграли первые отблески телепрограммы «Завтрак в вашем доме». Костасоль вот-вот очнется от глубокого сна на дне моря и вырвется на поверхность нового и гораздо более бурного мира. Я ощущал удивительный подъем. Если Бобби Кроуфорд – молодой офицер колониальных войск, то Дэвид Хеннесси и Элизабет Шенд – агенты торговой компании, которые без промедления явятся следом за ним и соблазнят этих доверчивых и послушных туземцев ружьями и безделушками, бусами и дешевыми подделками.
Тем временем уже начали прибывать совсем другие товары. Из багажника «мерседеса» молодые немцы достали компьютеризированный кассовый аппарат. Элизабет Шенд прервала свой тет-а-тет с Хеннесси и поманила меня к себе. Несмотря на жару, на ее безукоризненно подкрашенном лице не было ни капельки пота. По венам этой женщины текла холодная кровь, словно ее хищный ум работал лучше всего при температуре ниже нормальной человеческой. Однако она, как всегда, любезно поздоровалась со мной и милостиво мне улыбнулась, словно назначая свидание, столь необычное, что опрокинет даже различия между нашими биологическими видами.
– Чарльз, как хорошо, что вы пришли так рано! Я ценю служебное рвение. В наши дни никто не стремится к успеху, как будто в неудачах есть какой-то особый шик. Я приобрела кое-что и надеюсь заработать уйму денег. Покажите Гельмуту и Вольфгангу, где лучше поставить этот агрегат.
– А может быть, обойдемся без него? – Я отступил на шаг, пропуская немцев, вносивших компьютер в фойе. – Элизабет, это, конечно, свидетельствует о нашей безграничной самоуверенности, но не думаете ли вы, что несколько поторопились?
– Почему, дорогой?
Она прижалась своей прикрытой вуалью щекой к моей щеке. Ее статное тело скрывал покров шелков, которые зашуршали на моей голой груди подобно оперенью дрожащей птицы.
– Мы должны во всеоружии встретить наплыв клиентов, – сказала она. – Кроме того, вы не сможете обманывать меня или это будет не так-то просто сделать.
– Я с радостью буду обсчитывать вас, это так возбуждает. Беда только в том, что к нам никто не записывается. Ни один местный житель так и не пожелал у нас заниматься.
– Все впереди. Поверьте мне. – Она помахала рукой сестрам Кесуик, которые мерили шагами террасу позади бара, будто прикидывая размеры будущего открытого ресторана. – Здесь будет множество новых приманок, так что никто не сможет противиться искушению. Вы согласны, Дэвид?
– Полностью согласен. – Хеннесси встал за стойкой консьержа и обнял кассовый компьютер, всей душой приветствуя нового участника преступлений. – Я уверен, у нас здесь жизнь закипит, как в клубе «Наутико».
– Вот видите, Чарльз? Я тоже в этом совершенно уверена. Может быть, нам придется застроить здесь все, включая автомобильную стоянку, и взять в аренду участок под парковку в портовом районе. – Она повернулась к молодым немцам в белых теннисных костюмах, которые послушно ждали ее дальнейших указаний. – Вольфганг и Гельмут, думаю, вы уже встречались с ними, Чарльз. Я хочу, чтобы они помогали вам здесь. Ребята могут переехать в квартиру на верхнем этаже. С этого момента они работают под вашим началом.
Я пожал руки немцам. Словно стесняясь собственной мускулатуры, они переминались с ноги на ногу, опуская глаза на громадные загорелые колени, пытаясь умалиться и не так лезть в глаза.
– Хорошо… Но, Элизабет, что конкретно они будут делать?
– Делать? – Она взяла меня за подбородок – ей явно нравилось, что я слегка поддразниваю ее. – Они ничего не будут делать. Вольфгангу и Гельмуту достаточно «быть». Они будут самими собой и привлекут сюда клиентов. Я хорошо в этом разбираюсь, Чарльз. Кстати, Гельмут еще и прекрасный теннисист, однажды он победил Бориса Беккера. А Вольфганг – великолепный пловец, проплывал огромные дистанции в Балтийском море.
– Это полезный опыт… если учесть, что большинству здешнего народа по силам покрыть дистанцию только от одной стенки джакузи до другой. Значит, они станут тренерами?
– Вот именно. Я знаю, что вы найдете достойное применение их талантам. Всем их талантам.
– Естественно. Они обеспечат нам приток клиентов.
Я проводил ее до лимузина, где возле открытой задней двери, обливаясь потом, стоял Махуд в форменной фуражке.
– Нам действительно нужна клиентура, – не унимался я. – Мне думается, можно было бы разослать по
