записаться.
– Проверяют права, о боже…– Кроуфорд торжественно салютовал им с заднего сиденья, словно генерал, которого провозили по территории армейской базы. – Чарльз, давайте предложим им наш компьютер? Составим новую базу данных всех транспортных средств Костасоль вместе с их местонахождением.
– Может, не стоит? По-моему, это уж слишком. В следующий раз вам захочется познакомить их с тем, как проводила допросы полиция Цзюлуна.
– Он банковский менеджер: в допросах он и сам разбирается не хуже нашего. Вы должны понять, что любому сообществу нужны назойливые типы, во все сующие свой нос, свои сборщики пожертвований и надоедливые бюрократы, то есть люди, которых и вы, и я обходим за версту. Это цемент общества или, по крайней мере, его строительный раствор. Такие люди жизненно необходимы, как водопроводчики и телевизионные техники. Один такой человек, который не в силах оторваться от компьютера и принтера и только и знает, что рассылать информационные бюллетени местного самоуправления, гораздо ценнее десятков романистов или владельцев бутиков. Людей объединяет не хождение по магазинам и не искусства, а только моральный долг перед соседом. Если люди утратили это чувство долга, трудно его воспитать, но, я думаю, нам это удается. Вы и сами это чувствуете, Чарльз.
– Еще как. Поверьте, я слушаю их разговоры в клубе. Задумок хоть отбавляй: местная газета, бюро информирования граждан, курсы кун-фу, лечение гипнозом. Похоже, у всех есть идеи. Есть один ушедший на покой иезуит, который готов исповедовать.
– Это хорошо. Надеюсь, дел у него будет немало. Хеннесси говорил мне, что есть планы создания конкурирующего спортклуба.
– Есть. На вкус некоторых, мы не слишком утонченны. Костасоль может казаться однородным, но в нем существует классовая структура Танбридж-Уэлс [51]. Вам нужно будет предупредить Бэтти Шенд, что предстоят большие вливания наличности. Нам необходимо еще шесть теннисных кортов, новое гимнастическое оборудование и бассейн с мягкими стенками для детишек. Хеннесси согласен.
– Значит, вы оба ошибаетесь.
Кроуфорд протянул руку через мое плечо и выровнял «ситроен», объезжая замешкавшегося пожилого велосипедиста, который предпочел двухколесный транспорт, явно вообразив, что два колеса – часть фольклорного наследия.
– Слишком много теннисных кортов – это ни к чему, – пояснил он. – От игры в теннис люди устают до изнеможения, и у них просто не остается сил на всякие хулиганские выходки. Да и от всех этих параллельных брусьев и гимнастических коней тоже.
– Это спортклуб, Бобби.
– Спорт спорту рознь. Что нам необходимо, так это дискотека… и смешанная сауна. Вечерние занятия в клубе важнее того, что делается днем. Люди должны перестать думать о собственных телесах и поразмышлять над достоинствами тел других. Я хочу, чтобы они домогались жен соседей и мечтали о запретных удовольствиях. Мы поговорим об этом позже. Сначала нужно выстроить инфраструктуру. Предстоит масса работы, Чарльз… Дальше сверните направо, а теперь нажмите на газ. Надо же дочери Уотерлоу чем-нибудь повозмущаться.
Упомянутая инфраструктура, насколько я знал, была частью другого, гораздо более оживленного и деятельного царства, сокрытого в тайных глубинах Костасоль, зеркального отражения любительских театров, кулинарных курсов и графиков добровольных дежурств. Пока мы мчались к дороге, проходившей по периметру комплекса, я ждал, что Кроуфорд даст знак остановиться, чтобы изуродовать какую-нибудь оставленную на обочине машину или намалевать краской из баллончика непристойности на двери чьего- нибудь гаража.
Но он перешел от фазы кропотливой предварительной работы к решению более широкой стратегической задачи – к формированию административной сети, к созданию своей бюрократии преступности. По освещенной веками традиции, тремя столпами его режима были наркотики, азартные игры и секс. Судя по домам, в которые мы с ним заезжали особенно часто, он быстро набрал команду. В нее вошли Найджел Кендалл, бывший ветеринар из Хаммерсмита [52], невозмутимый человек лет сорока с небольшим, женатый на тихой женщине, вечно пребывавшей в полудреме под действием транквилизаторов Полы Гамильтон; Кэрол Мортон, хищная парикмахерша из Рочдейла [53], которая заведовала подновленным салоном красоты в торговом пассаже; Сьюзен Генри и Антея Роуз, вдовы лет тридцати, которые уже организовали небольшое агентство прямой продажи жителям комплекса экзотического нижнего белья и парфюмерии; Рональд Машин, который какое-то время работал полицейским инспектором, но подал в отставку и уехал из столицы, после того как был обвинен во взяточничестве; Пол и Саймон Уинчеллы, подростки из одной уважаемой семьи Костасоль, поставлявшие товар молодежи.
Под видом доставки самых последних рекламных проспектов недвижимости Кроуфорд опускал в почтовые ящики свои конверты из оберточной бумаги. Пока он звонил в дверь Машина, я заглянул в его чемоданчик с товаром и обнаружил стопку футляров с информационными брошюрами с надписью: «Жилой комплекс Костасоль – вкладывайте деньги в недвижимость и обретайте душевный покой». Все они были набиты пакетиками кокаина, героина, амфетаминов, амилнитрита и барбитуратов.
Параллельно, пока в умеренном масштабе, приносил прибыли карточный синдикат под руководством Кеннета Ломера, отставного управляющего одним из «Лэдброуков» [54], который уже разослал по электронной почте информационный бюллетень о финансовых консультациях на шестьсот персональных компьютеров комплекса. Вдохновляемый Кроуфордом, он теперь предложил обитателям Костасоль играть на тотализаторе по образцу итальянской футбольной лиги. Он расширил круг своих операций, набрав бригаду вдовушек для сбора ставок в нелегальной лотерее. Первые вечера игры в рулетку и карточных игр уже состоялись в гостиной самого Ломера, переделанной под казино, хотя Кроуфорд сразу же запретил жульничество с колесом и крапленые карты.
Ближе всего миссионерской душе Кроуфорда был секс, поскольку в этом деле принимали непосредственное участие женщины жилого комплекса. Во всех телефонных будках стали появляться отпечатанные вручную открытки, предлагающие всем, у кого есть навыки массажа и опыт работы в эскорт- агентствах, позвонить по указанному номеру в Эстрелья-де-Мар, а точнее, в ресторан ливанской кухни «Баальбек». Расстроенные лавиной краж со взломом и угонов, несколько вдов и разведенных дам решили посвятить себя этой работе на благо общества. Дряблым мускулам массаж придавал надлежащую форму, животы, отвисшие за годы лежания на диванах перед телевизором, подтягивались, двойные подбородки исчезали от прикосновений осторожно поглаживающих пальцев. По мере того как массажистки трудились над телами клиентов в полутемных спальнях, поднималось давление, учащалось сердцебиение, и вот уже кредитными карточками оплачивались дополнительные, тайные услуги.
