Они зашли в магазин и, пока я возился с цветами, делились впечатлениями от концерта.
– Изумительно, – воскликнул Тони. – Как ей это удается? Скажи мне.
– Гейдельбергская партитура, – восторгался Гарри. – Величественная, неподдельная. – Он с раздражением посмотрел на цветы. – Ты не мог бы утихомирить их? Они тут подняли адский шум.
Шум действительно стоял адский и, поразмыслив, я понял, отчего. Паучья орхидея полностью вышла из-под контроля и к тому времени, как я смог успокоить ее, окунув в слабый соляной раствор, она уже успела погубить кустарников более чем на триста долларов.
– Вчерашнее представление в «Казино» было ничто по сравнению с тем, что она устроила здесь, – рассказал я им. – «Кольцо Нибелунгов» в исполнении Стана Кентона. Эта орхидея сошла с ума. Я уверен, она хотела убить ее.
Гарри смотрел, как растение потрясает своими листьями, делая угловатые судорожные движения.
– Мне кажется, она настроена очень воинственно. Но зачем ей убивать Джейн?
– Ну не буквально, конечно. Ее голос, по-видимому, имеет обертоны, раздражающие чашечку цветка. У других растений такой реакции не наблюдалось.
Они ворковали, как голуби, когда она трогала их.
Тони внезапно вздрогнул от радости.
На улице блеснула ярким солнцем пышная огненно-желтая юбка Джейн.
Я представил ее Гарри и Тони.
– Цветы, похоже, сегодня молчат, – сказала она. – Что с ними случилось?
– Я чищу баки, – объяснил я. – Кстати, мы все хотим поблагодарить вас за вчерашний концерт. Как вам понравился наш город?
Она смущенно улыбнулась и не спеша стала прогуливаться по магазину. Как я и думал, она остановилась у орхидеи и устремила на нее свой взор.
Я ждал, что она скажет, но Гарри и Тони окружили ее и скоро заставили подняться на второй этаж в мою квартиру, где все утро они валяли дурака и опустошали мои запасы виски.
– Не хотите ли составить нам компанию после сегодняшнего концерта? Мы могли бы пойти потанцевать во «Фламинго», – предложил Тони.
– Но вы оба женаты, – застенчиво возразила Джейн. – Разве вас не волнует ваша репутация?
– А мы прихватим с собой жен, – беззаботно произнес Гарри. – А Стив будет держать ваш жакет.
Мы поиграли в «и-го». Джейн сказала, что раньше никогда не играла в эту игру, но она без труда разобралась в правилах, а когда начала нас обыгрывать, я понял, что она мошенничает. Разумеется, не каждый день выпадает случай поиграть в «и-го» со златокожей женщиной с глазами, похожими на насекомых, но, тем не менее, это меня раздражало. Гарри и Тони, конечно, ничуть этому не противились.
– Она очаровательная, – сказал Гарри после ее ухода. – Кого это волнует? Все равно это глупая игра.
– Меня волнует, – возразил я. – Она мошенничает.
Следующие три или четыре дня в магазине происходило великое цветочно-звуковое побоище. Джейн приходила каждое утро взглянуть на Паучью орхидею, и ее присутствие было слишком невыносимо для растения. К сожалению, я не мог держать цветы на голодном пайке: для каждодневных упражнений орхидея была просто необходима. Но вместо гармоничных гамм Паучья орхидея испускала лишь скрипы и завывания. Меня беспокоил не сам шум, на который жаловалось не более двадцати человек, а вред, наносимый им колебательным связкам растений. Те, которые исполняли музыку XVII века, стойко переносили напряжение; цветы, предназначенные для современных композиторов, оказались к нему вообще невосприимчивы, однако у двух десятков романтиков полопались цветочные чашечки. К началу третьего дня после приезда Джейн я потерял исполнителей Бетховена и страшно подумать сколько – Мендельсона и Шуберта.
Джейн как будто совсем не обращала внимания на причиняемые мне неприятности.
– Что с ними всеми случилось? – спросила она меня, осматривая беспорядочно разбросанные на полу газовые баллоны и капельницы.
– Мне кажется, вы пришлись им не по вкусу, – ответил я. – По крайней мере, Паучьей орхидее. Ваш голос может вызывать у мужчин странные и причудливые видения, но у этой орхидеи он вызывает черную меланхолию.
– Ерунда, – сказала она, смеясь мне в лицо. – Отдайте ее мне, и я покажу вам, как за ней надо ухаживать.
– Тони и Гарри развлекают вас? – поинтересовался я. Меня раздражало то, что я не могу пойти с ними на пляж, а вместо этого вынужден тратить время на опорожнение баков и приготовление растворов, ни один из которых не помогал.
– Они очень забавны, – сказала она. – Мы играем в «и-го» и я пою для них. Но мне кажется, вы могли бы почаще выбираться отсюда.
Спустя еще две недели я был вынужден сдаться. Я решил законсервировать растения до тех пор, пока Джейн не уедет из Вермиллион-Сэндз. Я знал, что на восстановление ассортимента мне потребуется, по крайней мере, три месяца, но другого выхода у меня не было.
На следующий день я получил крупный заказ на поставку колоратурной травосмеси для садового хора в Сантьяго. Они хотели получить ее через три недели.
– Простите меня, пожалуйста, – сказала Джейн, когда узнала, что я не смогу выполнить заказ. – Вы, очевидно, считаете, что лучше бы я никогда не приезжала в Вермиллион-Сэндз.
