– Джи-и-ш? – шевеля одними губами, повторил Хэк, когда Мейра опять повернулась лицом к панели с приборами.
– Посмотрите значение этого слова в своем банке данных, – сухо, почти неприязненно произнесла она, втайне надеясь на то, что андроид будет посрамлен в своем невежестве. Однако тот спокойно ответил:
– Это древнее разговорное выражение землян. В данном контексте оно означает безропотное смирение перед необходимостью принять навязанные условия.
Мейра закрыла глаза, но тут же открыла их, с сожалением подумав о том, как было бы хорошо сейчас пойти и вздремнуть хоть пару часов. Однако об этом не могло быть и речи. Ттара нельзя было оставить один на один с Хэком.
– Назовите расчетное время прибытия.
– В течение ближайшего часа, – ответил напарник.
– Поразительная точность, – с иронией прокомментировала его ответ Мейра.
– К сожалению, наше маленькое приключение спутало все расчеты. Сейчас мы, кажется, на верном пути…
– Кажется?
– За последние четыре часа у нас не было ни одного серьезного столкновения.
– Однако датчики восстановили свою работоспособность лишь частично.
– И все же они функционируют уже гораздо лучше. Судя по их показаниям, хаотичное излучение начинает сменяться направленным.
– Если так будет продолжаться и дальше, мы сможем полностью компенсировать помехи, определив закономерности их происхождения.
– Закономерности? – Мейра нажала на одну из клавишей, и на небольшом мониторе появилась координатная сетка с постоянно повторяющимся графиком колебаний. – Когда эти закономерности начали проявляться?
– Примерно час назад. Похоже, что мы приближаемся к источнику этих излучений.
– Планета?
– Не исключено.
– Почему же вы не сказали об этом раньше?
– Не представлялось возможности.
– Значит, нужно было самому создать ее, – запустив руку в волосы и взъерошив их, Мейра нетерпеливо вздохнула. – Поскорее бы заработали датчики дальнего обнаружения.
– Я пытался найти способ извлечь из этих цветных линий какое-то рациональное зерно. Думаю, что мы сможем идентифицировать радиацию и затем с помощью компьютера построить визуальную модель ее источника.
– Попробуйте.
Пуантильные схемы-узоры, заполнявшие собой экран главного монитора, уступили место трехмерному изображению геометрических фигур, каждая из которых была окрашена в свой цвет Формы этих фигур не были статичными, они непрерывно двигались, растекались в стороны, то расширяясь, то сжимаясь.
– Мы находимся здесь, – сказал Хэк, введя внутрь этого изображения двигающуюся точку, обозначавшую «Корсар», который проходил между фигурами. Казалось, что расстояние, отделявшее его от них, измеряется ничтожными микронами.
– Вы можете спроецировать то, что находится впереди?
Хэк принялся за работу, а Мейра продолжала наблюдение по схеме за перемещением 'Корсара'.
Внезапно она подалась вперед, напряженно всматриваясь.
– Я вижу вашу модель. Радиация приобрела форму широкой спирали, один конец которой начинается…
– Отсюда, – продолжил Хэк, и внутри схемы появился красный шар, который находился прямо на пути 'Корсара'.
– Тори?
– Вы угадали, – разговаривая с Мейрой, Хэк не оставлял своей работы. – Сейчас я введу эти цифры. Ага, вот оно. Точное время нашего выхода на орбиту этой планеты – два тридцать четыре. Через час и двадцать две минуты.
– Тори? Так называется эта планета? – вмешался в их разговор Ттар. Не скрывая своей чрезвычайной заинтересованности, он наклонился вперед и давно уже напряженно слушал.
– Вам лучше забыть то, о чем вы только что слышали, – предупредила Мейра.
– Но вы же не можете делать вид, что меня здесь нет!
– Не могу, как бы мне этого не хотелось. Как мы сообщим торианцам о своем прибытии? – озабоченно спросила Мейра у Хэка. – По радио?' Но об этом даже и речи быть не может при таких помехах. Ведь не можем же мы подыскать для посадки первое приглянувшееся нам местечко, а потом ждать, пока кто-нибудь соизволит нас заметить.
– Судя по всему, у нас нет другой альтернативы. Все пространство вплоть до самой планеты насыщено излучениями.
– Есть ли там атмосфера? – спросил Ттар. – О, каменистые кольца Сатурна! Ведь мы должны чем-то
