подошвы, вот здесь, видите?
Он постучал указательным пальцем по фотографии, и Гарри увидел небольшую выемку в коже, длиной всего каких-нибудь полсантиметра.
– Он встречается не на одном отпечатке, – продолжал Раштон, – поэтому мы знаем, что это дефект самой обуви. Также по данным нашей лаборатории здесь наблюдаются видимые следы износа. Если мы найдем эту туфлю или ботинок, то сможем доказать, что его владелец был в вашем саду и в вашем доме. Именно поэтому, учитывая отсутствие следов взлома, я и поставил вопрос о необходимости поменять замки. И раз уж вы этим займетесь, то подумайте об охранной сигнализации.
– Я позвоню Гарету, – сказала Элис, поднимаясь со стула. – Он может привезти новые замки прямо сейчас.
– Очень разумно, – согласился Раштон. – Но подождите еще секундочку. Боюсь, что это еще не все. Вам, наверное, будет лучше сесть.
Элис посмотрела на дверь кухни.
– Мне нужно взглянуть, как там дети.
– С ними сейчас Эви, – напомнил ей Гарри, подумав, не вызовется ли социальный работник пойти посмотреть, что там с детьми. Не вызвалась.
Элис снова села.
– Куда вы отдаете свою одежду в чистку, миссис Флетчер? – спросил Раштон.
– Отдаю куда? – переспросила Элис.
– В чистку. В городе есть пара таких мест. Вы пользуетесь их услугами?
– Думаю, что могла бы, – согласилась Элис, – если бы у меня было что туда нести. А так я пользуюсь химчисткой, может быть, раз в год.
Короткая пауза. Раштон и Йов переглянулись.
– У меня трое детей, – продолжала Элис, заметно волнуясь, что ей могут не поверить. – Я зарабатываю живописью, мой муж строитель. Как правило, если что-то нельзя стирать, я это просто не покупаю.
– Звучит рассудительно, – сказал Раштон, кивая головой. – Моя жена говорит, что почистить мои костюмы стоит целого состояния. Тогда так: вы никогда не пользовались наборами для домашней сухой чистки? Ну, знаете, когда вы засовываете всю одежду в большой пакет, добавляете туда химикаты, а потом кладете все в барабанную сушку?
– Я никогда даже не слышала о таких вещах, – сказала Элис.
– Тогда вы не будете возражать, если Стейси и ее коллеги быстренько заглянут в ваши шкафы, чтобы убедиться, что вы ничего не забыли?
Элис немного подумала.
– Пожалуйста, – наконец сказала она. – Только порядка в них не очень…
Раштон обернулся и кивнул женщине-констеблю. Она молча вышла из комнаты.
– Что, старший суперинтендант, теперь мы боремся с распространением химчистки на дому? – сказал Гарри.
– Теперь слово предоставляется тебе, Йов, – сказал Раштон, откидываясь на спинку стула.
Гарри слышал, как в прихожей сначала открылась, а после захлопнулась дверь: видимо, констебль полиции Стейси вышла из дома.
– Наши криминалисты вчера ночью обнаружили в вашем саду нечто такое, что озадачило нас, – сказал инспектор Нисден, обращаясь к Элис. – Сначала мы подумали, что это просто какая-то тряпка, но на всякий случай сфотографировали ее, уложили в пакет и отправили в лабораторию, как и все остальное.
Входная дверь снова открылась. В коридоре послышались чьи-то шаги, направлявшиеся к кухне.
– Примерно полчаса назад нам позвонили оттуда и сообщили, что им удалось идентифицировать этот предмет, – продолжал инспектор. – Это главная часть набора для домашней сухой чистки. Такая хлопчатобумажная подушечка, пропитанная химическим пятновыводителем, которая укладывается в барабанную сушилку вместе с вещами. Тот, кто проводит химчистку в домашних условиях, в курсе.
– Я собираюсь рассказать обо всем этом своей жене, – сказал Раштон, стул которого уже настолько отклонился назад, что положение его стало неустойчивым.
– Спасибо, босс. Так или иначе…
Дверь кухни открылась, и в комнату вошла констебль Стейси в сопровождении двух коллег-мужчин.
– Можем начать отсюда, сэр? – спросила она.
Раштон кивнул, снова опуская передние ножки своего стула на пол.
– Подсобное помещение там, – указала Элис в сторону задней двери. Двое мужчин в форме вышли из кухни, а она присела и открыла дверцу шкафчика под раковиной.
– Так на чем я остановился? – сказал Йов. – Ах да, подушечка для сухой чистки. Понятное дело, нас удивило, что она делает в саду. На ней было много остатков химии, а когда мы ее подобрали, то она не была особо мокрой и выпачканной в грязи. Это дает возможность предположить, что она, как и следы, была оставлена там прошлой ночью. В лаборатории нам сообщили, что следы тех же химикатов обнаружены в спортивной сумке вашего мужа.
– Подушечка для химчистки лежала в сумке, – сказал Гарри, но никто не обратил на его слова внимания.
– Есть какая-то причина, по которой ваш муж мог держать у себя в сумке набор для домашней химчистки? – спросил Йов.
Элис покачала головой.
– Гарет не умеет пользоваться даже стиральной машиной, – сказала она.
– И еще. Жидкости для химчистки имеют очень специфический запах, – сказал Раштон, который, похоже, не мог больше сидеть спокойно. – Вы должны знать это, ваше преподобие, потому что все ваши великолепные сутаны нужно чистить профессионально.
Гарри кивнул.
– Каждый раз, когда я вынимаю их из пакета, просто дыхание перехватывает.
– Когда мы сняли простыни с кровати вашей дочки, то тоже почувствовали какой-то легкий запах. Ну, честно говоря, не мы, а Йов. У него очень хороший нос.
– Как она себя чувствует? – спросил Нисден. – Вы не заметили ничего необычного? Ваш доктор осматривал ее вчера ночью, верно?
– Да, осматривал, – сказала Элис, которая теперь выглядела немного испуганной. – Мне, наверное, лучше пойти и посмотреть, как она там.
– Я схожу, – сказал Гарри, вставая.
Он вышел из-за стола и остановился. На самом деле идти ему не хотелось, он хотел дослушать, к чему они ведут.
– Доктор сказал, что с ней вроде все в порядке, – продолжала Элис. – Немного сонная, но в остальном нормально. Ее состояние у него тревоги не вызвало, он просто попросил меня привести ее к нему еще раз сегодня попозже.
– А какой-нибудь кашель? Сопли? Покрасневшие глаза?
Элис кивнула.
– Она все время трет глаза. Что с ней произошло?
– Что-то подсказывало мне, что ваш сын не лжет, – сказал Раштон, – но меня озадачило в его рассказе одно обстоятельство: как мог злоумышленник уложить ребенка в сумку так, чтобы тот не начал вопить во все горло и не поднял дом на уши. Теперь ситуация понемногу проясняется.
– А я все еще не могу понять… – сказал Гарри, который дошел уже до дверей.
– Главным компонентом пропитки подушечек для сухой чистки является полигликоль-эфир, – сказал Йов.
– Что? – переспросила Элис.
– Отбросьте непонятную первую часть, – сказал Раштон. – Эфир – вот о чем мы сейчас говорим. Он уже лет сто используется в качестве грубого анестетика. Мне неприятно об этом говорить, но, похоже, кто-то поднес подушечку, вымоченную в эфире, к лицу вашей девочки. Для взрослого человека это почти наверняка не сработало бы. Вероятно, это даже не смогло бы подействовать на ваших мальчиков. Но учитывая то обстоятельство, какая она маленькая, и то, что она в это время и так уже спала, этого, видимо,
