ли вам эти термины.
Я напрягла память.
– Парафилия означает извращенное сексуальное поведете, я права?
– Крайне извращенное. У Фреда наблюдались симптомы как эксгибиционизма,[17] так и фроттеризма.[18] Мы однажды обнаружили его… ну, вам не нужны эти подробности. Но больше всего нас беспокоило второе расстройство. Перемежающееся эксплозивное. Разумеется, ему было предписано лечение: комбинация антидепрессантов и стабилизаторов состояния. Несколько месяцев он мог оставаться совершенно спокойным, послушно выполнял все, что от него требовалось, а потом, без всякой на то причины, внезапно впадал в ярость. Когда такое происходило, мы вынуждены были надевать на него смирительную рубашку. Он был очень сильным. И, похоже, совсем не понимал, какой вред причиняет окружающим.
Я ждала, чувствуя, что это еще не все.
– Мы не оставляли его наедине с пациентками и даже с медсестрами и санитарками.
– Он все еще у вас? – отважилась спросить я, внезапно вспомнив ту ночь, когда оказалась один на один с незнакомцем, пробравшимся в мой дом. Как он смотрел на меня, как касался!..
– Эти змеи… – Похоже, Роза Скотт меня не слышала. – Это было самым странным. Он чувствовал их. Он шел в лес, подходил к месту, где, как ему казалось, находились их норы, распластывался на земле, как будто прислушивался, что они делают. Если не считать того…
– Что слышать он не мог, – закончила я за нее.
– Именно. Он умел с ними обращаться. Приносил с собой гадюк, пугал нас, но его змеи никогда не кусали. Ни разу.
Интересно, Шон тоже будет утверждать, что Альфред стал со змеями одним целым? Слился в Божественном единстве? Я была уверена, что все это чепуха, мне не понравилась сама мысль о том, что человек может держать в руках ядовитых змей и не бояться, что его укусят.
– А он все еще… – Когда я приезжала утром, двери психиатрической больницы были широко распахнуты. Да и вокруг никакого забора я не заметила.
– В истории болезни сказано, что у него нет родных – На этот раз миссис Скотт меня точно услышала. Она намеренно избегала ответа на вопрос. – Когда пациенты остаются у нас на длительный срок, мы регулярно общаемся с близкими родственниками, но в случае с Фредом мы много лет не получали никаких известий от родных. За все время моей работы в лечебнице к нему лишь однажды приходил посетитель. Совсем недавно. Высокий, по виду волевой человек.
Клайв Вентри был высоким и очень волевым человеком. Он познакомился с Альфредом. Я с трудом сдержалась, чтобы не оборвать разговор с Розой и не позвонить Мэту прямо сейчас. Я хотела тут же завести мотор и отправиться в поселок. Черт, я даже Таскеру позвоню, если не будет другого выхода! Я приказала себе успокоиться. Чем больше Роза мне расскажет, тем лучше.
Она продолжала говорить.
– Он сказал, что сам он не англичанин. Говорил с акцентом. Он дал Альфреду несколько яиц. – Розу, похоже, не смущало мое молчание. Должно быть, она чувствовала, что я ловлю каждое ее слово. – По- моему, шесть. Размером с гусиное, но с более жесткой скорлупой. Сказал, что это змеиные яйца. Он собрал их во время своих путешествий. Заявил, что зародыши мертвы, и подчеркнул это. Мы не могли запретить Альфреду оставить у
Я поняла, что оглядываюсь, рассматриваю дорогу впереди и позади себя. После того как я целую ночь и большую часть дня провела, скрываясь от полиции, сейчас я бы все отдала, чтобы за мной приехала патрульная машина. Ну же, Роза, давай, продолжай!
– У Альфреда уже была змея. Пятнистый полоз, маленькая змейка, совершенно безобидная. Мы надеялись, что теперь он перестанет ловить змей. Он положил яйца в клетку, где сидел полоз. Как он объяснил, чтобы они согрелись. Мы не стали возражать – мы ведь знали, что яйца мертвые.
– Когда это было?
– Не очень давно. Прошлой осенью. Мы через какое-то время попытались связаться с посетителем, просто на случай если ему что-нибудь известно. Но, написав по адресу, который он оставил, мы ответа не получили. Даже полиция не смогла его найти.
– Полиция?
– Да. Мы их тут же поставили в известность. Фред не преступник, но ему было рекомендовано постоянное медицинское наблюдение, даже если бы у него и была семья, которая могла бы о нем позаботиться.
– Альфред больше не у вас, я права?
На этот раз долгое молчание.
– Да, к сожалению, не у нас, – наконец призналась она. – В ноябре он пропал. Понимаете, многие наши пациенты остаются в больнице добровольно. Если они хотят, то могут свободно уходить и приходить. У нас никогда никто не пропадал.
46
– Полиция его искала? – Я снова вела машину, зажав телефон между ухом и левым плечом.
Учитывая погоду, это было чрезвычайно опасно, не говоря уже о том, что я нарушала правила. Но на дорогах никого не было. Буря разогнала людей по домам.
– Разумеется, его ищут как уязвимого и потенциально опасного больного. Полиция приняла чрезвычайные меры.
Мысли мелькали у меня в голове. Лечебница находится в Девоне, вне юрисдикции ребят Мэта. Его подчиненных могли и не задействовать в поисках. Вероятно, им просто сообщили о том, что разыскивается пропавший больной, но у полиции не было причин связать Фреда Додвелла, уже давно находящегося на излечении в психиатрической больнице, с Уитчерами.
– Мы написали на его последний известный нам адрес, но письмо вернулось с пометкой «адресат выбыл».
– Его сестра умерла, – сказала я. – А шурин – в доме престарелых.
– Это все объясняет, – согласилась Роза. – Фред до сих пор числится пропавшим, но полиция через несколько месяцев свернула поиски. О нем никто ничего не слышал, никто его не видел. Офицер, ведущий это дело, решил, что Фред, вероятно, умер где-нибудь на улице.
Ах, если бы!
– Он не умер, – возразила я. – Он живет в своем старом доме. Я думаю, он убил троих людей.
– О Боже! – Роза замолчала, пытаясь осмыслить мою последнюю фразу, но у меня не было времени, чтобы помочь ей справиться с потрясением.
– Мне сейчас нужно ехать дальше. Миссис Скотт, вы не могли бы связаться с полицейским, ведущим это дело, и сообщить ему то, что я только что рассказала вам?
– Конечно, но он захочет побеседовать с вами лично. Вы не могли бы приехать?
– Мне нужно домой. Я дам вам свой адрес.
– Но… вы говорили, что живете с ним в одном поселке. Мисс Беннинг, Фред Додвелл уже несколько месяцев не принимает лекарств. Он может быть очень опасен. Пожалуйста, скажите, что не…
Я нажала на кнопку «отбой». Роза Скотт могла бы меня а не предупреждать, что Фред Додвелл очень опасен. Я и сама это знала. У меня не было времени слушать ее продиктованные лучшими побуждениями увещевания держаться от него подальше. Я и не собиралась приближаться к Альфреду.
Я нашла клочок бумаги, который дал мне Мэт, взглянула на номер мобильного телефона и, держа руль одной рукой, набрала номер.
В ноябре прошлого года Альфред сбежал из психиатрической больницы и вернулся домой! У меня в ухе звучали короткие гудки – связи не было. Я набрала домашний номер Мэта.
Слова Розы Скотт о состоянии Альфреда заставили меня вспомнить мрачные намеки Уолтера.
