– Боевым системам, – глухо приказал Ковальский, – атака дискоида.
– Выполняется.
У подножия черной столовой горы выросли холмы. Растрескивались, осыпались многими кубами грунта. Тяжелые люки отворили свой зев и выпустили жало – запорошенную песком полусферу системы лазерного огня «Искра». Она поднималась на круглой решетчатой мачте. Полушарие повернулось в сторону блестящей плошки бота, и ослепительная прямая рассекла планетолет. Аппарат лопнул, выбрасывая дымные струи, развалился надвое. Еще пара импульсов добила машину. Так опытный стрелок, желая покрасоваться, разбивает подброшенную бутылку – сначала пополам, потом горлышко и донышко.
– Там был человек, – робко заметила Лена, – пилот…
– Там был нелюдь, – тяжело сказал Ковальский и скомандовал: – Малым перехватчикам – взлет!
В двух местах со стен Блэк-Месы осыпался камень, блеснули ворота, и две стремительные машины, ведущая и ведомая, выпуская острые крылышки, ушли по дуге в небо.
– Первый, первый, – зачастило в эфире, – третий сбит! Первый?!
– Вас понял.
– Что ты понял?! Третий сбит!
– Не ори, не дома… Четырнадцатому и Шестому! У черных скал обнаружена военная станция! Подавить немедленно!
– Там же ничего не было! Я сам проверял!
– Плохо проверял, значит. Ты давай делай!
Пара дисков на экране, сверкнув вздутиями блистеров, взмыла и перекособочилась на вираже.
– Мотайте отсюда! – велел Ковальский, кладя пальцы на «пульт. – Дальше по коридору – лифт!
– А ты?! – не выдержала Маша.
– Я догоню! – сказал Ковальский, чувствуя, как по жилочкам расходится тепло, будто от хорошей порции коньяка. – Да не копайтесь вы! – И скомандовал: – Боевым системам и перехватчикам – атака дисков!
– Выполняется…
Два раза мигнул верхний свет, два раза выстрелила лазерная пушка. С одного бота сбило обтекатель боевой установки. Змеясь бледно-синими разрядами, корабль потянул обратно – летел он неровно, сваливаясь на ребро. А второй планетолет успел подставить днище. Зеркало отражателя отбило лазерный луч, а плазменная пушка расстреляла малый перехватчик. Горящие обломки продолжили полет, рассыпаясь огненным веером. Ведомый пробился. С носа перехватчика, словно выглаженная молния, сорвался заряд плазмы. Фотонный бот, заходивший на посадку, попытался уклониться и добавил тяги. Опасно раскачиваясь в прецессии, стал уходить вверх. Поздно. Плазма оттяпала планетарные с левого борта. Ложась набок, десантный бот начал падать. Аварийные двигатели не дали кораблю разбиться и посадили на грунт, но это был его последний финиш. Перехватчик развернулся, ловя следующую цель, и тут на нем скрестились лазеры уже севших ботов. Лучи располовинили МП, порезали на дольки, испарили все до последнего кусочка.
Ковальский, обливаясь потом, ударил по клавише «Огонь» и ринулся с боевого поста. Он бежал по длинному коридору и мысленно обрывал лепестки: успею – не успею – сожгут – уцелею… Сзади загрохотало, опалило жаром – трещали волосы, комбинезон жег спину. Выжав все из гудящих мышц и трещавших связок, Владек влетел в открытый люк. В глазах было черно, он замечал бледные пятна лиц, искаженных криком, но ни слышать, ни говорить не мог. Навалившись на люк, он захлопнул его, чьи-то руки закрутили штурвал, а через четверть секунды в толстую дверь ударил убийственный гром.
– Лифт! – прорезался голос у Ковальского. Он задохнулся.
– Спускается! – крикнул Гоша.
Люк хлестнул теплом, крышка быстро наливалась темно-красным светом, словно дверца раскочегаренной топки, и выдувалась пузырем, расползалась трещинами… Открылась кабина бронированного лифта. Невыносимо долгое мгновение Ковальский ожидал звона лопнувшего люка и волны металлокерамического кипятка… Сжавшись со всеми в тесной кабине, он каждым нервом, каждой клеткой торопил задвигающиеся двери… Лифт пошел вверх.
Спотыкаясь, Ковальский вывалился из кабины и махнул рукой: идите, мол, я догоню. Он все предусмотрел и взял с собою. Все, кроме шлема. Где-то тут должен быть аварийный щит… Ковальский оторвал красную дверку и снял с крюка шлем. Нацепил. Достал кислородный баллон – одинарный, ну и хрен с ним… Привычным движением вставил баллон в захват-клапан. Башенку лифта тряхнуло. «Лопнул!» – подумал Ковальский.
– Не стойте! – крикнул он. – Бегите!
Внешний люк занесло пылью, его едва открыли. И вышли в ущелье, скорее даже в расщелину, зигзагом расколовшую мезу. Клекочущий свист зависшего бота слышался глухо, как спор у соседей через стенку – интонация понятна, а вот слов не разобрать. Клекот перебивался звенящим воем плазмы. И что там уже было жечь?
Ковальский пошел впереди и вывел маленький отряд в Прямой каньон – наезженную дорогу к станции «Соам». И куда теперь? На пепелище?
– Пойдем к стройке, – решил он, – а там видно будет…
С ним никто не спорил. Гуськом, друг за дружкой – женщины и Йенсен в середине – беглецы зашагали по пустыне. Они часто оглядывались назад, но ничего, кроме густого белого дыма за Блэк-Месой, не увидели. Еще одно дымное полотнище клонилось над станцией «Соам». Бывшей станцией…
А над всем этим – оранжево-красный купол неба, по которому с бешеной скоростью скользят пятнистые багровые тучи. Внизу было не лучше. По пустыне стремительно неслись туманные струи мельчайшей рыжей пыли, горизонт затянуло мутной красноватой дымкой. Пылевая буря.
Ковальский до того устал, что его уже ничто не пугало и ничто не трогало, даже прильнувшая на миг Маша и то, как она погладила его по рукаву. По крайней мере его простили… Это грело. А прочее… Заметят
