– Pollice verso! – вопили преторианцы, рубясь на два фронта.
Четверка Лобанова изменила соотношение сил. Гефестай шинковал гладиаторов, как шеф-повар капусту, – опускал меч, вздергивал и приговаривал:
– Это за папу! Это за маму!
– В грудинку тебе! – орал Эдик, ухайдакав одного, разворачивался и добавлял: – А тебе в филей, с-сучок замшелый!
Разбив одну группу, четверо друзей объединились и «доработали» оставшихся в живых.
– Как звать тебя? – крикнул преторианец, старший по званию.
– Сергий!. – ответил Лобанов.
– Будь здоров, Сергий!
Лобанов молча салютовал мечом и продолжил путь.
На форуме Траяна было людно, но процессия еще только подходила – вопли плакальщиц и завывания труб действовали Сергею на нервы.
– Да нету тут никого! – сказал Гефестай, объехав форум.
– Ни одной знакомой рожи! – подтвердил Эдик.
– Может, консуляры отказались от своих планов? – предположил Искандер.
– Это вряд ли, – прищурился Лобанов.
Он потер лоб. Думай, голова, думай! Где бы ты сам притаился, возжелай вдруг смерти Адриану? В окне базилики! С хорошим арбалетом! Но все окна заперты, никто не мелькает, никаких зловещих теней не наблюдается. Или консуляры утратили решимость, или они хитрее, чем кажутся…
Похоронная процессия тем временем двинулась к колонне Траяна, где было решено захоронить прах. Преторианцы раздвигали толпу, освобождая проход, как ледоколы, проводящие караван судов.
Церемония возложения урны с прахом была недолгой, но пышной. А потом все смешалось. Лобанов напрягся… Но опять ничего особенного не случилось, просто процессия поменяла знак с минуса на плюс, с горя на радость и направилась к Капитолию. Там, в храме Юпитера Наилучшего Величайшего новый глава государства должен был принести в жертву белых быков.
Плакальщицы растворились в толпе, а музыканты затрубили бодрый марш.
Огибая базилику Ульпия, процессия вышла на Сакра виа – Священную дорогу, пересекавшую Форум романум, и скучилась у кливус Капитолинус – Капитолийского взвоза. Тут-то Сергея и осенило – ведь жертву Адриан будет приносить один, вернее, вдвоем со жрецом-виктимарием! Преторианцы останутся ждать у входа на Капитолийский холм!
– Я понял! – крикнул он. – Хунта засела в храме Юпитера!
– Точно! – завопил Эдик.
– За мной!
Четверо гладиаторов взяли с места. Взвоз был плотно перекрыт тремя рядами преторианцев. Гвардейцы смотрели в сторону храма Юпитера, вытягивая шеи, чтобы заметить побольше.
– Прыгаем! – проорал Лобанов и поднял коня.
Вороной заржал и с разбегу взлетел над преторианцами. Те аж присели, обалдело следя за прекрасными конями, будто с неба слетевшими.
Вся верхушка Капитолийского холма была обведена стеной и портиком. Тут поместился не один храм – и Венере хватило места, и Марсу Мстителю, и Юпитеру Гремящему, и Юпитеру Феретрию, и Юпитеру Наилучшему Величайшему. Именно там, у алтаря мычали быки, с ними возился тщедушный виктимарий, а высокая фигура в пурпурной тоге скрывалась в дверях храма.
– Туда!
На скаку спрыгнув с коня, Лобанов бросился за императором, выхватывая меч. И вовремя.
Адриан в целле был не один – на веревках с потолочных балок спускались Мир-Арзал и Даврон, Исмат и Леонтиск. Из-за громадной статуи выходили консуляры.
– Сегодня виктимарий – мы! – загремел голос Нигрина.
Лобанов метнулся наперерез и отбил меч Гая Авидия.
– А хрен вам! – выдохнул он.
Его гладиус готов был пропороть Нигрину живот, но Эдик опередил его, прокалывая консуляра от бока до бока.
– В ливер тебе! – выдохнул он.
Сергей схватился с Квиетом, рука отбивала удары яростно визжавшего мавра, а глаза искали Мир- Арзала. Вот он!
– Да отстань ты от меня! – зарычал Лобанов, отрубая Квиету руку с мечом и подсекая голову.
Мир-Арзал попытался скрыться за колонной, сбоку подвернулся Исмат. Через мгновение он уже падал, как срубленное дерево.
«Вот он! Вот он!» – билась мысль в голове Лобанова. Мир-Арзал бестолково махал гладием, кроя воздух наискосок, но Сергей нанес только один удар, пробивая мерзавцу грудину. Habet!
Мир-Арзал упал на колени, качаясь и шепча губами нечто, слышимое лишь богом.
