– Ничего… – проговорила она. – Я ей еще отомщу! Подумаешь, порылась в вещах! А она за эту малость – по щекам!
– Слушай, Адэлла, а зачем ждать подходящего момента? Авидия и меня достала, давай ее проучим вместе?
– Охотно! – воскликнула Адэлла и спросила, осторожничая: – А что надо делать?
– Сходить кой-куда, позвать кой-кого и провести сюда. Остальное – моя задача!
– Я согласна! – сказала галлиянка.
Когда стемнело, Адэлла закуталась в паллу и прошла к воротам. Там ее ждал Мир-Арзал.
– Пойдем вместе, – сказал он, – я провожу тебя туда, а он – обратно…
– А кто – он? – полюбопытствовала Адэлла.
– Гладиатор!
– Фу-у! – скривилась галлиянка. – И Авидия… с ним?!
– Не уверен, – ухмыльнулся Мир-Арзал. – Но ты организуй ей свидание, а я организую им встречу с папочкой!
Помычав от восторга, Адэлла захлопала в ладоши.
Римские улицы по вечерам не тонули в темноте, у входа в каждый дом горела светильня, а вдоль центральных улиц мерцали бронзовые фонари. Римлянам не спалось, они шлялись компаниями и поодиночке, пуская впереди себя рабов с коптящими факелами – освещать дорогу, а то можно было и в яму загреметь, и в навозе изгваздаться.
Многие уже отправлялись на боковую, но хорошо спалось одним богатым, за высокими заборами, в глубине парков и садов, – они не слышали безумолчного грохота телег, всю ночь подвозивших дрова и мраморные блоки, кожаные мешки с пуццоланой, заменявшей римским бетонщикам цемент, амфоры с вином и зерном, тюки с шерстью, мясные туши, завернутые в грубую ткань, корзины с овощами…
Гремели повозки, цокали по каменным плитам копыта лошадей, орали возницы… А с восходом солнца бедняку пора была вставать – голова чугунная, в глаза хоть спички вставляй.
Дом Гая Аллея Нигидия Мая Джуманиязов сыскал без труда. Остановившись возле арки входа, он сказал:
– Действуй, Адэлла! Сегодня мы отменно повеселимся!
Лобанов помылся перед сном, почистил зубы и уже набрал воздуху в грудь, чтобы задуть свечу, когда услышал робкий стук в дверь.
– Кого это несет? – заворчал Эдик, поднимаясь.
– Я открою, – сказал Сергей.
Прихватив меч, он шагнул в коридор и подошел к двери.
– Кто там?
– Мне нужен Сергий Роксолан! – ответил высокий женский голос.
Сергей очень удивился и отпер дверь. В коридор проскользнула молодая женщина в простой тунике, одной рукой она придерживала паллу, накинутую на плечи.
– Меня послали к тебе, – сказала она заговорщицким тоном, – и передали вот это…
Лобанов принял две сложенные дощечки, ногтем содрал восковую печать и разложил письмо. Первые же слова резко подняли ему давление. Сердце бухнуло, подливая крови к щекам, и затарахтело, как моторчик. «Томлюсь, надеюсь, зову, мечтаю!» Господи, сбылось! «Моя Авидия!» – сладко заныли все жилочки Сергеева организма.
– Пошли! – сказал он решительно.
– Ага!
– Ты куда? – догнал Сергея удивленный голос Эдика.
– Я скоро!
Лобанов бережно положил на столик письмо Авидии опоясался мечом и торопливо переобулся.
– Меня не ждите! – бросил он на ходу, предвкушая ночь любви…
Луна высветила улицы, но и набросила непроглядные тени, каждую ямку превращая в бездонный провал. Неумолчно гремели цикады.
– Сюда! – сказала Адэлла, сворачивая в переулок между домусом Нигринов и каким-то храмом.
– Тут вход в подвалы, – сказала Адэлла. – Сюда с виллы привозят вино и масло… Ну и проводят кое- кого тайком…
Женщина хихикнула. Сергей натужно улыбнулся. Честно говоря, ему было страшно. Бот что ему делать, если его поймают? Ведь убить Гая Авидия Нигрина он не в состоянии, даже побить консуляра – как? Обида, причиненная отцу, рикошетом ударит по дочери! И бумерангом вернется к нему…
Адэлла на цыпочках прошла в атриум и провела Сергея за собой. По всему атриуму были расставлены светильники с восемью и двенадцатью огнями. Лампы были сделаны из алебастра и прикрыты александрийским стеклом или прозрачными индийскими тканями, красными, голубыми, желтыми, – весь атриум переливался разноцветными сполохами.
– Вот кубикула домны… – прошептала она.
