пассат не дует там, где он должен дуть… Я боюсь, ужасно боюсь, что это будет продолжаться день за днем, бесконечно. А ведь я был так близок к цели!
15 часов. Ветер все тот же, но настроение улучшилось. Не зря же в «Морском справочнике» говорится, что пассаты прекращаются лишь случайно и ненадолго. Но все равно, это сильно задержит меня, так как теперь Гваделупа находится в 100 милях. Рассчитывать на нее уже не приходится. Теперь для меня проще достигнуть Барбуды (120 миль) или Пуэрто-Рико (400 миль). В общем мне понадобится еще добрая неделя, если ветер установится. А если нет, то полгода. Я поднялся на 19 к северу и нахожусь на широте, проходящей между Барбудой и Антигуа. Скорей бы погода переменилась. Надо же, как не повезло, и, главное, в самом конце! Хоть бы судно встретилось! Но вокруг ничего, ничего.
Как тянутся дни! Исчезла даже моя кочурка-буревестник, которая всегда навещала меня в 4 часа. Она еще прилетала позавчера, но вчера ее уже не было. А до сих пор я видел ее ежедневно. Что это значит? Может быть теперь она остается на берегу или залетает дальше в море? Никаких следов человека. По- моему, из моря изъяли все суда, а из неба самолеты.
Как и близ Канарских островов, видимость очень плохая, не больше 15 миль. А острова отстоят друг от друга на 30 миль. Только бы не повторилась история с Канарскими островами: ведь я чуть было не прошел между ними, не заметив ни одного. Если бы знать заранее, я бы свернул на северо-запад к Пуэрто-Рико. А вдруг я пройду мимо этого острова, не обнаружив его? Просто трагедия! Подумать только, что позавчера я видел по меньшей мере на 40 миль вокруг! Проклятая буря!
Пробую спуститься на параллель Гваделупы и держаться между 16° и 16°30 …
15 часов. Ползу, как черепаха. Нахожусь не дальше, как в 60 милях от Антигуа, но почти не продвигаюсь вперед. Если я делаю по 30 миль в день, значит берег вообще где-то на краю света: иначе я уже давно прошел бы эти оставшиеся двести миль. В конце концов это вопрос часов: сорок восемь или семьдесят два. Как долго! Особенно теперь, когда я думаю, что земля совсем близко! Я не могу себе представить, что возможно и даже почти обязательно буду на твердой земле в ближайший вторник в тот же самый час. Это для меня совершенно непостижимо.
Судов нет, самолетов нет, птиц нет. Надоело (в дневнике подчеркнуто). Сорок дней – это больше, чем достаточно.
18 часов. Добрый знак: муха в лодке. Все-таки земля приближается.
Видел плывущую электрическую лампочку… Чего только не встретишь в море! Но я сыт всем этим по горло.
19 часов. Поднимается приятный ветерок. Такого не было уже дней восемь. Если он продержится, я увижу землю через 18 часов. С понедельника 3 ноября не встретил ни одного судна.
Я совсем не двигаюсь. Делаю полмили в час, не больше. Так мне придется плыть еще дней десять, если не двенадцать. А ведь говорили, что пассат доходит до самого берега! Я боюсь даже думать о семье: там, наверное, все сходят с ума. Если бы какое-нибудь судно могло их известить обо мне. Но вокруг ничего, ничего, ничего!
Привязав нож к веслу, загарпунил сегодня балисту и не знаю, что с ней делать. В одной книге говорится, что она съедобна, а в другой – ядовита. Предпочитаю воздержаться. Хорошо бы все-таки, чтобы специалисты сошлись на чем-нибудь одном!
19 часов. Как и вчера поднялся ветер. Хоть бы на этот раз он продержался! Снова бросил бутылку с запиской.
К лодке подплывает какая-то совсем новая рыба, значит земля недалеко. Да это большая барракуда! Она идет совсем рядом и посматривает на меня странными глазами. Мне очень хочется поймать ее, но и она, по-видимому, сама не прочь отведать моего мяса.
Я очень страдаю от поноса. Приходится усаживаться на край лодки не меньше двадцати раз в день.
Пассат просто обманщик: он завлекает вас, помогает проделать три четверти пути, а потом бросает. И это еще в самое благоприятное время года! Что делать? Покоримся. Если я прохожу примерно по 30 миль в день, что дает в среднем 55 миль в день за все время плавания, я подойду к берегу в воскресенье 7 декабря. Терпение. Еще одна неделя. Но после этой недели я сдаюсь.