Дорогой Дэвид Краттон!
Думаю, я должен тебе открыто все написать. Я очень расстраиваюсь из-за твоею отношения ко мне по вопросу «Кока-колы». Мы тут в Финляндии сгибаем спины, чтобы помогать. Затрачиваем время, деньги и потение.
Мы в ответ не просим Нобелевской премии, нет, только немного уважания. Я примиряюсь с тем, что вы выбрали свой проект, а не наш, хотя продолжаю считать это ошибкой. Что поделать, долгие годы наблюдений за конкурсом «Евровидение» убедили меня в том, что волнение соревнования не всегда заканчивается триумфом.
Но одна рыба застряла у меня в зобу. Это то, что сообщить неприятное для меня решение ты поручил какой-то своей подчиненной женщине. Такой поступок унижает и не уважает меня как главного исполнительного директора. Мне кажется, ты включаешь меня в свою рассылку, потому что оцениваешь мое профессиональное мнение и вклад в работу. Видимо, я ошибаюсь. Я тогда не буду таким общительным.
Дорогой Пертти!
Поверь, мне очень жаль, что так получилось. И в мыслях не было тебя оскорблять. Как уже говорилось в предыдущем письме, мы просто потрясены вашим усердием в работе над «Кока-колой». Однако должен повторить: ваш проект стратегически направлен на слишком широкую аудиторию и показывает несколько наивное представление о британском маркетинговом пейзаже. Боюсь, у наших телезрителей такая реклама не вызовет ничего, кроме хохота. Возможно, я зря не написал тебе лично, но мне хотелось показать тебе, что отказ — это не моя блажь, а наше общее, взвешенное и продуманное решение.
Надеюсь, нам еще выпадет случай поработать вместе. В следующий раз ваша помощь может оказаться более востребованной, особенно если мы предварительно о ней попросим.
С наилучшими пожеланиями,
Дэвид попросил меня напомнить вам о том, что совещание начинается ровно в 16:00. У Дэвида очень плотное расписание, он не будет ждать ни минуты. Спасибо.
Дорогой Дэвид!
Это просто фантастика! Долгие годы мы пытаемся взрастить в нашем офисе, в Сан-Франциско, дух истинного сотрудничества. Работая по прекрасно зарекомендовавшим себя принципам «терапии первого крика», мы стремимся достичь идеального результата: 10 000 ЧЕЛОВЕК = ЕДИНЫЙ РАЗУМ. Добиться этого можно только одним путем — разрушить должностные рамки, выйти из ролей, навязанных нам корпоративной системой, и свободно разделить свои чувства с коллегами. Ваша искренняя переписка с Пертти, то, как вы оба принимаете свой гнев, может служить нам прекрасным примером. А еще важнее, что Ваше решение разделить частную беседу со всеми пользователями нашей компьютерной сети — прекрасный образчик методики, которой мы пользуемся здесь, на Западном побережье.
У кого Вы учились? Уверена, если мы объединим и разовьем наши методики, мы выведем «Миллер Шэнкс» на новый духовно-энергетический уровень деловой практики.
Ваша единомышленница,
Привет, Дэвид. Отличное письмо. Я помню Пертти еще с конференции в Дели и прекрасно тебя понимаю: это такая липучка — не отвяжешься! И тебя, кстати, помню, с той здоровской вечеринки! А твоя презентация рекламы собачьих консервов — просто образец для нас всех!
Раз уж я засиделся до глубокой ночи, рискну кое-что у тебя спросить. Я тринадцать лет проработал в азиатско-тихоокеанском регионе и чувствую, что добился тут всего, чего только можно. Пришло время рвануть обратно в старушку-Европу, а у нас как раз ходят слухи, что начальство ищет директора для конторы в Бухаресте. Я связался с Джимом Вайсмюллером и, хоть он и пообещал перезвонить, думаю, он слишком занят своими американскими делами. Знаю, что вы с ним на дружеской ноге, и буду тебе до конца жизни благодарен, если замолвишь за меня словечко. Надеюсь, скоро увидимся. Впереди встреча в Вайкики!
