прятался в подвале, и он был плаксой. Старый судья с Юга, Досс стал целью за то, что командовал эскадроном смерти местного Ку-клукс-клана. Джо к этому хмырю накопил столько ненависти, что взял на себя эту работу за гонорар меньше обычного. Но когда однажды поздно вечером Джо поймал наконец этого седовласого лиса у него в суде, тот пытался отбиться. Он смог как-то выскользнуть через задний вход, а потом вниз и в лабиринты подвала здания суда. Джо застукал его в чулане для веников, услышав заглушенные молитвы, жалкое хныканье и мольбы. Хуже всего оказалось, когда Джо отбросил дверь и увидел блестящее на полу небольшое темное пятно. Судья обмочился, как перепуганная девчонка. Эта овальная лужица на фанерном полу и выбила Джо из колеи. Так это было жалко. Так по-человечески. А теперь Джо сам сидит в собственной лужице страха и пота, как тот судья, как столько его клиентов, и, быть может только быть может – все потому, что у Бога очень своеобразное чувство юмора.
Скрипнула, отворяясь, дверь подвала.
Джо вынул из-за пояса револьвер и прижался к влажной стене, в тень, задержав дыхание, весь в ожидании, наставив револьвер в пролет между двумя вытертыми ступеньками. Если ему повезет, то шериф спустится на пару ступенек, окинет взглядом подвал и выйдет, и все будет в порядке. У Джо не было причин связываться с провинциальным Шерлоком Холмсом, а к тому же если дело дойдет до выбора между убийством ни в чем неповинного полисмена и попаданием в кутузку, Джо выберет последнее.
Скрипнула первая ступенька.
Джо видел, как она прогнулась под весом человека, в темноту посыпалась тоненькая струйка пыли. Джо держал револьвер нацеленным вверх. Можно было слышать запах тела шерифа и видеть его упавшую на лестницу тень. Скрипнула вторая ступенька, и Джо увидел над собой носок мужского ботинка, и что-то у него глубоко в мозгу заметалось, как безмолвный сигнал тревоги, что-то насчет формы и стиля ботинка шерифа, что-то глубоко похороненное в памяти, и волосы у него зашевелились на затылке.
Ботинки из крокодиловой кожи?
Скрипнула третья ступенька, и в полумраке возник шериф целиком, и Джо увидел плохо сидящие брюки, натянутые на животе, форменную рубашку, верхние пуговицы расстегнуты, видна золотая цепь; татуировки на толстых мускулистых бицепсах, бородатое лицо – все куда как далеко от устава, и последнее (не по значению, а по порядку) – в правой руке этого сукина сына блестел семидюймовый охотничий нож. Джо сглотнул пересохшим ртом, и будто стеклянная крошка проползла вниз по горлу.
Каджун.
Джо знал Солти Ханта по многочисленным операциям в южных штатах от Калифорнии до Майами. Специалист по работе с ножом, Хант прославился бесчувственной эффективностью и мерзкой привычкой отправлять по почте сообщения. Такие, как отрезанные руки, пенисы, иногда даже голова. Кое-кто звал его Хирургом, но в основном его знали просто как Каджуна. Джо всегда восхищала репутация этого человека. Хант скосил больше главарей мафии, чем сифилис, а в последние годы все больше и больше переходил на международную работу. Джо знал, что ввязываться в прямую схватку с Каджуном неразумно. Единственный способ заставить его не трогать Куганов – если он этого еще не сделал – действовать быстро и решительно.
Скрипнула четвертая ступенька, и Джо поднял кольт. Он нацелился в полосу света между ступеньками, наводя мушку на нижнюю часть спины Солти Ханта, делая вдох, застывая всем телом, взводя курок – клик! – и еще раз напомнил себе: с одного выстрела.
И нажал на спусковой крючок.
Револьвер щелкнул.
Не заряжен.
Все тело Джо замерло в охватившей его судороге, сплавившей его в кусок льда с вытаращенными глазами и торчащим из руки бессильно нацеленным револьвером. В мозг хлынула догадка: Лем Куган нарочно оставлял первое гнездо барабана кольта пустым, чтобы Мики чего-нибудь не натворил, а Джо даже не подумал его проверить, и это уже было, наверное, фатальное невезение, потому что Каджун услышал щелчок и резко перевел взгляд вниз.
– Так это же мой друг Слаггер!
Боевой клич Каджуна прозвучал добродушно, почти радостно.
– Так твою мать, Солти, – ответил Джо и попытался рывком выбраться из западни.
– А вот тебе подарок, Слаггер!
Серебряным бичом мелькнуло между ступеньками лезвие ножа.
Джо наполовину вырвался из-под лестницы, когда ощутил в правом бедре резкий укол как от жала пчелы, и мимо него блеснул металл. Потеряв от неожиданного удара равновесие, Джо тяжело грохнулся плечом на пол и въехал головой в водонагреватель. От силы удара перехватило дыхание, в воздух взлетел клуб сажи и пыли. Кольт выскользнул из потной ладони и отлетел под стенные полки; Джо повернулся и попытался его схватить, но неудачно. Он инстинктивно знал – даже смотреть не надо было, – что нож вспорол заднюю поверхность бедра. По ноге расходился ледяной холод, кровь пропитывала штаны, а по ступенькам вниз спускался Солти Хант с этой ласковой-ласковой улыбочкой, паразит каджунский, садист.
Нож лежал в углу на полу, поблескивая рядом с маленькой древней сушилкой.
– Наконец-то мы встретились, mon ami[8], – произнес Солти, сходя с последней ступеньки; его обветренное лицо озарилось тусклым светом подвала. Бусинки черных глаз с красными морщинистыми веками. Горбатый нос, ставший плоским от бесчисленных переломов и разрывов хряща. Спутанная борода свисала, как черный половик. Уродливый мерзавец.
– Черт возьми, больно же, – прошипел сквозь стиснутые зубы Джо, с усилием вскакивая на ноги и прыгая к ножу, ощущая холод от мокрых штанов там, где нож вспорол подколенное сухожилие. Кажется, настолько глубоко, что вагон швов нужен будет.
– Невежливый ты, Каджун, – сказал Джо, хватая нож и поднимая его к свету.
Лезвие блестело от крови.
– Станцуем рок-н-ролл, Слаггер?
– Похоже на то, – ответил Джо, стараясь не спускать глаз с Ханта и держа нож наготове. Пока Джо держит клинок вверх, есть угроза ответного удара. Джо знал, что Каджун будет сохранять осторожность, держась вне досягаемости возможного удачного броска Джо.
– Да, старик, мне нравится, как ты построил свою карьеру, – говорил Каджун, медленно приближаясь к Джо и доставая из ножен на бедре второй клинок.
Это был «тот самый» нож – с резной рукояткой, инкрустированной слоновой костью и восемнадцатидюймовым лезвием нержавеющей высокоуглеродной стали, которое шкуру аллигатора вспарывает как теплое масло. И на этом ноже было написано имя Джо.
– Я должен быть польщен?
Джо слегка согнул ноги в коленях, уходя по кругу в другую сторону.
– Я тут не для того, чтобы льстить тебе, нет, сэр.
Каджун улыбнулся и засмеялся фыркающим смехом.
Джо сделал выпад.
Каджун оказался так быстр, как Джо и не снилось.
Лезвие Джо скользнуло мимо мелькнувшего тела Солти, отдернувшегося с его пути, и Джо отлетел к дальней стене, сбивая на пол банки с краской и бутылки с растворителем. Он попытался развернуться и нанести второй удар, но было поздно. Расплывчатый след кожи и татуировки мелькнул сзади, что-то ударило по запястью, ужалило, и нож вылетел из руки Джо, запрыгав по цементному полу. Джо опустил глаза и увидел разрез над запястьем, набухающий кровью, на него накатило головокружение, стены поплыли, но он попытался повернуться на звук шаркающих ног, и здоровенный кулак вдруг влетел прямо ему в лицо, в переносицу, отбросив плашмя спиной на камень.
Джо согнулся пополам, свалившись на пол, нога горела, перед глазами мелькали искры. В тот же миг с блеском нержавеющей стали в руках оказался на нем Солти Хант. Будто жилой фургон наехал Джо на грудь, и Джо пытался из-под него вывернуться, но Каджун оказался слишком тяжелым. Тогда Джо, резко вздохнув, попытался ударить противника в живот – бесполезно. Каджун был слишком тяжел, слишком быстр и слишком хотел выиграть Игру. И в тот же миг Джо ощутил прижатый к своему горлу холодный край лезвия.
