сами потеряли троих — один убит и двое ранены.
Марес кивнул. Терять людей в бою всегда нелегко. Он ответил сухим, деловым тоном:
— Не такая уж большая цена за то, чтобы бригада продолжала движение, лейтенант. Самолеты помогли?
При воспоминании об этом Моралес расплылся.
— Они просто смели этих сволочей с дороги, товарищ капитан. После этого нам оставалось лишь довести дело до конца.
Марес внутренне хохотнул. Пока что война идет как надо. Пусть ребята повеселятся. Впереди еще будет много тяжелой работы. Он наклонился вперед.
— Очень хорошо, Мигель. Уберите это все как можно скорее и догоняйте нас. Вы нам понадобитесь на параде победы в Претории.
Лейтенант засмеялся и побежал выполнять приказание.
Марес сказал в микрофон:
— Второй взвод, занять позицию. Остальные, вперед!
Он с презрением посмотрел на обломки южноафриканского заграждения.
Чтобы остановить наступление кубинских войск, потребуется кое-что посерьезнее.
Подполковник Виллем Метье переводил взор с донесений, которые держал в руке, на карту боевых действий в северо-восточном Трансваале. Что-то он сделал не так. Допустил какую-то ужасную ошибку.
Он ожидал от кубинцев серии тщательно спланированных ложных маневров. В военном смысле это было бы вполне логично. В конце концов, диверсионные рейды и другие отвлекающие операции оттянули бы на себя часть войск, которые так нужны в Намибии. Оперативники Веги могли бы рассчитывать скрыть таким образом направление своего главного удара. Удачный рейд может к тому же причинить и реальный урон, вынуждая ЮАР тратить время и ресурсы на восстановление жизненно важной радиолокационной станции или военного склада.
Но кубинцы, похоже, переусердствовали со своими отвлекающими ударами. Это уже выходило за рамки разумного и даже возможного.
Охваченный нарастающей паникой, Метье приблизился к карте. Точки соприкосновения с противником были отмечены разноцветными значками: желтый цвет означал замеченные войска противника, оранжевый — перестрелку с применением стрелкового оружия, красным же были обозначены спланированные атаки с использованием тяжелого вооружения или ракет. К каждому значку был прикреплен ярлычок с обозначением времени контакта.
Теперь, впервые с момента начала кубинского наступления сегодня на рассвете, он начал усматривать смысл во всех этих донесениях об «отвлекающих» маневрах — зловещий, губительный смысл. Хотя сообщения об активности противника поступали со всей протяженности границы ЮАР, главные удары выстраивались по двум направлениям — вдоль двух главных дорог, ведущих в Преторию и Йоханнесбург. Вдоль этих дорог красные значки вырастали с пугающей регулярностью.
Внезапно охваченному беспокойством Метье эти две линии красных значков начали казаться двумя стрелками, направленными прямо в сердце государственного управления и промышленности страны. Он стал читать донесения, которые держал в руке. Все то же:
Ниже кто-то нацарапал:
Он листал страницы, и каждое следующее донесение содержало информацию о все более глубоком проникновении противника в глубь территории ЮАР.
—
Метье вздрогнул и поднял глаза. Перед ним, встревоженный, стоял один из его офицеров. Он протянул Метье еще два телекса.
— Мне кажется, вам стоит взглянуть вот на это, сэр.
— О Господи.
Голос Метье упал от шока и невероятности всего происходящего. Расположенный в восьмидесяти километрах от границы, Виллиз-Пурт представлял собой узкий проход через горы Саутпансберге, поросшие лесом холмы, хребты и покрытые лишайниками утёсы на север от базы «Луис-Тричард» с аэродромом. В этом месте дорога № 1 проходила через два туннеля, каждый длиной в несколько сот метров. В чьих руках окажутся эти ключевые точки, тот и станет контролировать весь северный Трансвааль.
— Надо бы доложить генералу де Вету, как вы думаете, полковник?
Что? Доложить де Вету? Но де Вет со своими военачальниками в соседней комнате радуется донесениям о быстром продвижении в Намибии. Никто из них не желает замечать ничего, что творится за пределами линии фронта в окрестностях Виндхука.
Метье попытался пересилить растущее ощущение неотвратимо надвигающегося краха.
— Я сам позабочусь об этом, капитан. Занимайтесь, пожалуйста, своими делами. Вы свободны.
Не говоря ни слова, молодой офицер вышел — обиженный, злой и возмущенный.
Метье не обратил на него внимания. У него теперь свои проблемы.
Его бросало из жара в холод. Он то дрожал в ознобе, то покрывался потом, и ему казалось, будто он весь в огне. Как ни пытался он сложить отдельные детали в какую-нибудь менее страшную картину, но всякий раз приходил к одному и тому же жуткому заключению: полковник Гирден был прав от начала и до конца. Кубинцы наступают с севера и востока, беспрепятственно продвигаясь к незащищенному сердцу страны.
Теперь Метье совершенно отчетливо это сознавал. И это приводило его к выводу о бесславном конце его военной карьеры и политических амбиций.
Липкой, холодной ладонью он провел по лицу. Все-таки судьба несправедлива к нему. Де Вету и его генералам понадобится козел отпущения, и он подойдет им по всем статьям. Трибунал быстро вынесет единственно возможное решение, смертный приговор, обжалованию не подлежит.
На мгновение, но только на мгновение, Метье почувствовал искушение остаться и доиграть этот фарс до конца. До конца исполнить свой долг — вот единственный честный выход. Но это ничуть не смягчит грозящего ему наказания.
Бросив пачку донесений на стол, он повернулся и вышел из кабинета. Молча прошел мимо удивленных подчиненных. Они, наверное, решили, что он направляется с докладом к де Вету.
Вот и хорошо. Так он сможет выиграть время — время, столь нужное ему чтобы выбраться из штабного комплекса и бежать из Претории.
Метье вдруг понял, что должен был чувствовать Гирден, оставляя этот же пост.
Иногда лучше поддаться порыву.
Де Вету и другим потребовался почти час, чтобы понять, что их новый шеф разведки исчез. Еще несколько минут ушло на осознание того, перед какой катастрофой они оказались.
