— Пора, ребята! Вверх!
Взводные и сержанты уже повторяли его приказ. Вся растянувшаяся в линию 1-я рота быстро двинулась вперед, разбиваясь на взводы и отделения по мере подъема. Фаруэлл следовал чуть позади, карабкаясь вверх по склону, который, казалось, с каждым шагом становился круче. Как только они вступили под деревья, стало совсем темно. Ни в одном направлении ничего не было видно дальше, чем на десять- пятнадцать метров, но до него доносились пыхтение, ругательства и шарканье подошв, то и дело скользивших по рыхлой, каменистой земле. Господи, подумал он, а этот чертов кряж на порядок выше, чем казалось по карте.
В ночное небо с шипением взмыла осветительная ракета и вспыхнула высоко в воздухе, заливая жутковатым белым сиянием взбирающихся на гору. Черт! Заградительный огонь не уничтожил буров. Они были по-прежнему там, готовясь к схватке. Фаруэлл зашагал шире. Мешкать было нельзя.
Три небольших взрыва один за другим взрыли землю чуть ниже по склону. Минометы! Ядрена вошь! Похоже, им понадобится больше подавляющего огня своей артиллерии. Фаруэлл протянул руку и выхватил протянутые связистом наушники:
— «Красный-Бродяга-Один», я «Альфа-Четыре»…
Очередной минометный залп африканеров попал точно в цель. Одна шестидесятимиллиметровая мина разорвалась примерно в пяти метрах перед майором и его связистом.
Время и пространство, все и вся будто было поглощено одной этой опаляющей вспышкой белого огня и неистовым грохотом. Фаруэлл почувствовал, что его отбросило назад словно тряпичную куклу. На миг в нем шевельнулось сознание, но тут же покинуло его.
Он очнулся лишь несколько секунд спустя. Оказалось, что он сидит, неловко притулившись к корявому стволу низкорослого деревца. Маленькие, с запекшейся кровью по краям, прорехи на форме и пронзительная боль в правом боку говорили сами за себя: по ребрам хлестнула добела раскаленная шрапнель. Автомат пропал — осколком его вырвало из рук и отшвырнуло куда-то в темноту.
Фаруэлл попробовал подняться. Первая попытка оказалась неудачной, и он посмотрел вниз, чтобы понять причину. Боже правый. По-видимому, его связист принял на себя всю силу взрыва. Изуродованное тело лежало у него на ногах, мешая встать.
Он сдвинул труп в сторону и с трудом распрямился.
Мины продолжали месить склон, озаряя короткими вспышками мертвенного света развороченный ландшафт. Кровавыми грудами там и сям валялись тела убитых и раненых. Те же, кто уцелел, залегли за поваленными деревьями или валунами. Некоторые палили наугад, посылая пули вверх по склону до самого гребня.
Фаруэлл ожесточенно выругался. Атака его роты захлебывалась, теряя слаженность и силу. Он должен заставить своих людей продвигаться дальше, или все они погибнут под минометным огнем. Не обращая внимания на боль в правом боку, он заковылял вперед.
— 1-я рота, всем встать! Вперед! В атаку!
Кто-то поднялся из-за расщепленного ствола и схватил его за руку:
— Вы в порядке, майор?
Фаруэлл узнал старшего сержанта 2-го взвода и прокричал в ответ:
— Все нормально, сержант! — Недалеко разорвалась еще одна мина, и он упал. Осколки просвистели мимо. — Где Слэйтер?
— Убит, сэр.
Помимо воли перед глазами возникло веснушчатое лицо лейтенанта, на какое-то мгновение оттеснив все происходящее на задний план. Он вспомнил свою встречу с пожилой матерью Слэйтера, вдовой, гордившейся сыном-солдатом. Он отогнал воспоминания. Для них еще будет время. Если он останется в живых.
Он наклонился к самому уху сержанта:
— Надо идти вперед. Ясно?
Тот рьяно закивал. Десантникам надо было либо идти на сближение с противником, либо признать свое поражение и отойти к подножию кряжа.
— Хорошо. Тогда поднимайте взвод в атаку, сержант, — Фаруэлл осклабился, пряча внезапный приступ боли за яростной ухмылкой-оскалом. — Задавите их, Бэйтс. Я буду тут же, позади вас, с остальными.
Новый командир 2-го взвода еще раз кивнул и уверенно затрусил прочь. На короткий миг его силуэт возник на фоне очередной вспышки, и вот уже почти бычий рев перекрыл грохот заградительного огня:
— Всем встать! Вперед! Перебьем этих бурских ублюдков!
По одному, по двое британские солдаты покидали укрытия и присоединялись к сержанту, устремившемуся вверх по склону. Справа и слева гром обстрела перекрывали Другие голоса, повторяя его призыв. 1-й и 3-й взводы тоже шли на штурм.
Фаруэлл быстро опустился на колени около убитого десантника, поднял его автомат и захромал за своими.
В двадцати метрах от зазубренного гребня горного хребта, пластом лежал сержант Геррит Мир, глядя вниз, вдоль ствола своего автомата
За спиной слабо застонал один из раненых, которых не успели эвакуировать.
— Заткнись. — Мир не сводил глаз с вершины гребня.
Еще одна осветительная ракета разорвалась высоко над полем боя, на мгновение превратив ночь в день.
В воздухе промелькнул небольшой круглый предмет и глухо стукнулся оземь позади его окопчика. Прокатившись мимо, он остановился около упавшего дерева. У Мира замерло сердце.
— Граната!
Он зарылся лицом в землю.
Бах! Раздался негромкий, приглушенный взрыв, осколки прожужжали у него над головой. Еще несколько несильных взрывов эхом отозвались справа и слева. И все.
Африканер поднял голову и увидел серый клубящийся туман, поднявшийся от залпов дымовых снарядов. Он облизал вдруг пересохшие тубы, напряженно глядя туда, где должны были проступать очертания гребня, но все исчезло под рукотворной завесой.
Неспособность ясно видеть обострила его слух. Время замедлилось, а потом словно остановилось вовсе.
Дьявол, где они? Геррит Мир опять мог чувствовать, биение сердца, и ему с каждым ударом чудилось, что оно вот-вот выскочит из груди.
Вот они! С криками и воплями, не таясь, из туманной завесы выскочили какие-то фигуры и бросились вперед с автоматами наперевес. Он увидел, что один несется прямо на него, — горящие глаза и темное от ненависти лицо под стальной каской.
Боже. Он стрельнул раз, другой, потом опять и опять. Англичанин споткнулся, согнулся пополам и ничком рухнул вниз.
В тот же миг весь ужас Мира как рукой сняло. В исступлении он громко захохотал и встал на колени, поворачиваясь из стороны в сторону в поисках врагов, чтобы их убивать.
Но тут из клубов дыма вылетел еще один маленький круглый предмет и приземлился где-то сзади.
Ба-бах! Взрывом его швырнуло вперед, на бруствер, и какое-то мгновение он лежал там, оглушенный и окровавленный. Инстинкт подсказывал ему, что лучше оставаться лежать, признав свое поражение.
Ну нет! Этому не бывать! Разорванными губами Мир выплюнул осколки гравия и песок и из последних сил поднялся на колени. Перед его слезящимися глазами маячили какие-то неясные контуры. Он нашарил винтовку.
