Водоворот

постучал в деревянную дверь и, не дожидаясь ответа, вошел.

Вега сидел за походным столом в окружении карт, книг и бумаг. Его мундир висел на крючке, сверху висел и галстук. На нем были очки, которые он надевал крайне редко. Он напряженно работал, считая что- то на маленьком калькуляторе германского производства. Ферралес отдал честь.

— Докладывайте, полковник, — сказал Вега, не поднимая глаз от работы; в голосе его звучало нетерпение. — Выступили удачно?

— Так точно, товарищ генерал. Я донес до них всю информацию, которую мы планировали, и упрекнул Запад в трусости.

Вега, улыбаясь, посмотрел на него.

— Хорошо. Очень хорошо. — Он снова вернулся к работе, продолжая говорить. — Полковник Ферралес, раз это интервью прошло так успешно, подумайте о новых интервью, которые вы можете дать. Пока западные средства массовой информации готовы повторять наши слова, пусть повторяют. Для разнообразия неплохо бы иметь их на своей стороне.

Вега закончил расчеты и сделал несколько быстрых пометок на одной из карт. Затем он встал, потянулся и принялся убирать свой походный стол.

— А теперь позовите моего помощника. Я собираюсь лететь в Карибиб ближайшим самолетом.

Сорок минут спустя француз со своей съемочной группой уже сидел на борту принадлежащего ангольской авиакомпании транспортного самолета «Ан-26» советского производства, который служил и для гражданских перевозок. Но никакая краска не могла скрыть его военного происхождения. Его с головой выдавал имеющийся сзади грузовой люк, а также сиденья, расположенные вдоль стенок салона.

Когда «Ан-26» поднялся в воздух и полетел над безрадостным намибийским ландшафтом, летчик чуть отклонился от обычного курса, взяв немного на восток. Это было сделано для того, чтобы самолет не пролетал над небольшим городком под названием Карибиб, расположенным в 140 километрах к северо-западу от Виндхука. По шоссе до него было 180 километров.

Самолет генерала Антонио Веги, «Ан-26», принадлежащий кубинским ВВС, покрытый маскировочной желто-зеленой окраской, вылетел десять минут спустя, в сопровождении двух «МиГ-29». Но вместо того, чтобы взять курс на Луанду, огромная турбовинтовая махина полетела на запад — в Карибиб.

КАРИБИБСКИЙ ПЛАЦДАРМ ДЛЯ ВЫСАДКИ ДЕСАНТА, НАМИБИЯ

Уже через двадцать минут «Ан-26» с Вегой на борту кружил над единственной взлетно-посадочной полосой Карибибского аэродрома. Поле вдоль короткой летной полосы было забито военными самолетами всех типов и размеров.

На этот раз Вега решил отказаться от привилегий, положенных ему по рангу, согласившись ждать своей очереди на приземление. Ничто не должно мешать нормальному ходу операции, тем более бессмысленные и отнимающие много времени церемонии.

Пока его самолет кружил в воздухе, он наблюдал, как внизу шел процесс погрузки и выгрузки. Огромные «Ил-76», «Аны», вроде его собственного, и даже гражданские «Илы» кубинских авиалиний должны были почти одновременно сесть, разгрузиться, заправиться горючим и тут же отправляться в обратный путь. Летное поле Карибибского аэродрома вмещало не больше трех самолетов сразу.

Выше над аэродромом летали истребители, неся постоянное боевое дежурство на случай появления южноафриканских самолетов-разведчиков.

На некотором отдалении Вега заметил небольшой палаточный городок с аккуратными рядами боевых машин. Их должно быть гораздо больше, но на такие расстояния даже гигантские «Ил-76» советского производства не могли доставлять одновременно больше двух БТР. Так что приходилось сделать около тридцати вылетов, чтобы оснастить усиленный мотострелковый батальон.

Вега нахмурился. Слишком мало сил для такой ответственной операции. Он бы предпочел, чтобы в ней участвовала тактическая группа силой в полк, но не хватало времени, и к тому же обидно было упускать уже имеющиеся шансы. Точный расчет, немного удачи — и задуманная им игра принесет успех. А в крайнем случае расчеты тоже можно отбросить.

— «Антонов-один-один»! Можете садиться! — Голос диспетчера выдавал смертельную усталость: сказывались семьдесят два часа непрерывной работы у пульта управления полетами, оборудованного в небольшом трейлере, стоящем возле земляной взлетно-посадочной полосы.

— Вас понял! Захожу на посадку!

Только привязные ремни удержали Вегу на сиденье, когда самолет резко клюнул носом и камнем полетел к земле. Генерал почувствовал, как к горлу подкатывает тошнота, и сглотнул, стараясь сохранять спокойное выражение лица. Высшее командование кубинской армии никогда в присутствии подчиненных не показывает, что страдает от бортовой качки. Сам генерал знал, как себя вести, вот только его желудок этого не знал.

Посадка в боевых условиях была жесткой, но приемлемой, и как только они вырулили на то, что здесь проходило как предангарная бетонированная площадка, бригада техников тут же заклинила колеса и принялась при помощи портативной помпы заполнять баки горючим.

Задний люк самолета открылся, прежде чем пропеллеры перестали вращаться.

Полковник Карлос Пельерво, запыхавшись и тяжело дыша, уже ждал его вместе со своим штабом. Когда Вега в сопровождении свиты вышел из самолета, полковник встал навытяжку и козырнул.

В ответ на приветствие Вега тоже отдал честь. Пельерво остался стоять по стойке «смирно».

Все еще испытывая головокружение после полета, Вега с неудовольствием отметил про себя обеспокоенное выражение лица полковника и его незастегнутую гимнастерку. Хотя Пельерво имел связи в политических кругах, он, по представлениям генерала, был не лучшей кандидатурой на этот пост. К сожалению, батальон под его командованием был первой частью, которую не предполагалось посылать в район сосредоточения возле Виндхука.

Вега нахмурился. Он никогда не ратовал за идеальный порядок, но ведь должны быть какие-то рамки!

— Здравствуйте, полковник! — В его голосе зазвучали резкие нотки. — Насколько я понимаю, вы заранее получили уведомление о моем намерении произвести смотр ваших войск. Мне доподлинно известно, что уведомление было направлено более двух часов назад. Но, возможно я нарушил сиесту или какую-то иную форму досуга?

Пельерво побелел.

— Никак нет, товарищ генерал! — Он заговорил скороговоркой, чуть не заикаясь. — Несколько минут назад меня вызвали, чтобы решить проблему с хранением боеприпасов. Я только что разобрался с ней.

Вега оглядел его с головы до ног.

— Товарищ полковник, нельзя допускать, чтобы какая-то неприятность нарушала ваши планы и вызывала спешку. Мне нужны офицеры, которые и в условиях неразберихи могут сохранять спокойствие, которые умеют импровизировать и преодолевать трудности! Ясно?

Пельерво несколько раз кивнул, побледнев под своим тропическим загаром.

Вега тут же перевел разговор, довольный тем, что устроенная им выволочка возымела действие.

— Подготовка идет по плану?

— Так точно, товарищ генерал, все идет по графику. — Пельерво махнул пухлой рукой в сторону летного поля, явно обрадованный, что его оставили в покое.

— Превосходно. — Вега отвернулся, заложив руки за спину.

Наступление, начало которого намечалось через пять часов, было рискованным, но он не видел разумной альтернативы. Советские транспортные самолеты могут перебросить сюда столько людей и снаряжения, что можно будет удерживать все северные районы Намибии, но они не смогут доставлять в больших количествах тяжелое вооружение и бронетехнику. Танки и тяжелая артиллерия, которые так необходимы ему для контрнаступления, могут прибыть только на кораблях.

И только один порт на побережье Намибии может принять советские грузовые и транспортные суда,