Рохан и Шмыг вопросительно смотрели на верзилу, ожидая объяснений.
– Отравил я его. Яд в пиво бросил. Еще полчаса будет спать, а потом сердце остановится и – все!
– Как все? Ты зачем его в таверне?.. – громким шепотом возмутился я.
– Ты же сам предложил! – удивился огр.
– Я?!
– Да, ты. Сам говорил – «сядь за столик…», «так даже удобней…»
– Да ты… Да я… – Я оторопело переводил взгляд с Драно на огра и обратно. Надо же так глупо оказаться в соучастниках! А все из-за бестолкового огра, поглоти его Тьма! «Сам сказал!»
– Тогда тем более валим, пока Стопол не вышел. Я лично хочу быть как можно дальше отсюда, когда полчаса его сна истекут!
– Тогда, боюсь, нам не по пути, – сказал Палаш, поднимаясь.
– Как это не по пути? – Я остановил огра жестом руки. – Мы тоже в 3рег едем.
– Так вроде ж гренадер вам больше не помеха. Вы ведь в 3рег от него прятаться собирались?
– Да при чем тут он?! – воскликнул я раздраженно. – По делам я туда. По очень важным.
– Так бы сразу и говорил! – буркнул Палаш, почесав затылок. – Только вот не думал, что Ловкачи ныне от закона под носом короля прячутся!
– Постой-ка, – нахмурился я. – Откуда ты насчет моей Гильдии знаешь?
– Думаешь, я хуже тебя узнаю членов Гильдий? – насмешливо бросил огр. – Так что говори, зачем тебе в 3рег, или придется ехать самому.
Я устало вздохнул: похоже, в этот раз от расспросов отвертеться не удастся – огр настроен серьезно. Впрочем, его опасения не напрасны: если я, например, ограбил казну королевства, честный убийца вроде Палаша не рискнет ехать со мной по главному тракту страны.
Смолчать сейчас – значит, потерять возможность добраться до 3рега, то есть подписать собственный приговор: у огра грамота на выезд есть, а вот у нас…
– Давай быстрей! – поторопил меня Палаш. Полчаса – не такой уж большой срок!
– Пошли тогда ко мне домой, – чуть помедлив, предложил я. – Не думаю, что моя история для этих стен!
Огр милостиво кивнул, и мы вчетвером, как по команде одернув воротники, нырнули в дверной проем.
Когда Стопол решил предъявить засидевшимся посетителям счет, тех уже и след простыл. Только Драно спал, уткнувшись носом в тарелку. Решив, что в качестве компенсации сойдет висящий на поясе спящего гренадера кошель, старик, не раздумывая, срезал его и сунул за пазуху.
Внезапно Милье дернулся. Стопол испуганно отскочил, и тело сборщика податей, уже никем не поддерживаемое, завалилось на пол, увлекая за собой стул. Старик, бледный как смерть, с минуту наблюдал за лежащим Драно, потом, пораженный внезапной догадкой, наклонился и прислонил ухо к груди спящего.
«Издох!» – мелькнуло в голове.
Лоб старика покрылся бисеринками пота. «Сердце у него, что ли, слабое? Перепил и… того?»
Корчмарь быстро огляделся: зал пустовал. Нужно было срочно что-то делать, пока не нагрянули посетители или, того хуже, лицейские постовые.
– Дерви! Плени! Дуйте сюда, лоботрясы! воскликнул Стопол И сам испугался своего голоса: хриплого, надрывного, дрожащего.
Два здоровых бугая выкатились из коридора и вразвалочку подошли к старику.
– В чем дело, мастер? – осведомился Дерви.
Он был чуть повыше напарника, лысого и кряжистого Плени, и немного умней: по крайне мере, Дерви умел говорить.
– Заберите его и пустите под пирс. – Корчмарь кивнул на бездыханного гренадера. – И чтоб никто не видел!.. – старик погрозил напарникам кулаком.
– Хорошо, мастер. – Дерви толкнул лысого в бок: – Возьми на кухне тот большой мешок, из-под перца. Сейчас живо запихнем.
Плени молча развернулся и, пошатываясь из стороны в сторону, как пережравший пчел медведь, направился к кухне. Скажи ему сейчас, чтобы сам в мешок забрался, сделал бы все с таким же скучным видом и без единой мысли. Главное, что корчмарь потом денежку заплатит, а за какие заслуги – это уже не ко мне: хозяин сказал, я – сделал.
Наше дело маленькое – выполнять приказы, а вопросы пусть Дерви задает – ему на то ум даден.
Спустя полчаса мешок, для веса наполненный еще и камнями, отправился на свидание с глубоководными тварями. Дерви и Плени потирали руки в предвкушении обещанной премии, даже не подозревая, что с крыши полуразрушенного дома за ними наблюдают два горящих глаза. Когда вышибалы Стопола скрылись из виду, неизвестный соглядатай довольно захихикал. Миг – и на том месте, где он только что сидел, зияла огромная дыра. Впрочем, зияла она всего несколько секунд, потом стала стремительно затягиваться и вскоре исчезла вовсе.
Тварь увидела достаточно.
Дома у меня царил невероятный беспорядок. Хаос, как после бешеных плясок голиафов на празднике Молота.
