— Возможно. Но все же, не Билли Крюк, что ни говори.
Скрип зубов Бена походил на звук, который, наверное, издал «Титаник» при встрече с погубившим его айсбергом.
— И куда же это мы собрались? — Дезмонд положил руки на стол, соединил пальцы в замок и посмотрел на сыщика исподлобья.
— Навестить Аманду, — невозмутимо ответил Винс.
— О! Тебе она тоже понравилась? — усмехнулся Дезмонд. >Лыбочка вышла гаденькая — впрочем, иных в арсенале он и не держал.
— Ага.
— Занятный экземпляр, весьма занятный. Я, признаться, не думал, что владелец «Цветочного носорога» мне ее уступит.
— Ты всегда говоришь о своих девочках как о товаре? — хмыкнул Винс.
— А что же они еще есть, как не товар? Это тот же рынок, мой любопытный друг, а я — владелец фирмы. Мне понравилось что-то, предлагаемое другой фирмой, и я это купил, потому что уверен — приобретение значительно повысит мой рейтинг.
— Ты знатный торгаш. Ахмед бы оценил твою стратегию.
— Тот метис из занюханного мини-маркета? — презрительно фыркнул Дезмонд. — Ты что, все еще посещаешь его убогую лавчонку?
— Мне просто лень каждое утро бегать в центр, чтобы купить пару пива, — пожал плечами сыщик. — Да я и не уверен, что там оно намного вкусней.
— Старый пропитой Винс, — покачал головой Дезмонд. — На все готов за стакан дешевого пойла.
— За стакан — не на все. Но мы можем обсудить варианты…
— Хватит! — неожиданно воскликнул Новарро и хлопнул ладонью по столу. — Мне надоели твои идиотские шуточки. Говори зачем пришел. И не начинай опять лепетать про Аманду! Ты здесь не за этим.
— А зачем же еще? — иронично сощурившись, поинтересовался сыщик.
— Разнюхиваешь. Ищешь какие-то улики… Кто-то решил рыть под меня?
— Не-а.
— Значит, ты все никак не уймешься? Винс, твои попытки засадить меня в тюрьму смехотворны, но в один прекрасный день мне и смеяться надоест. Если шутку повторяют в миллионный раз, она уже не забавляет, а раздражает.
— Я. Ничего. Не. Рою, — раздельно проговорил Новал. — А ты, похоже, страдаешь дефицитом внимания… Или паранойей, что весьма близко. Я пришел сюда посмотреть на девочек, а сейчас хочу поболтать с одной из них. Вот и все. Или она знает что-то такое, чего мне знать не следует, или ты чересчур подозрителен — третьего не дано.
Новарро долго смотрел на сыщика. Потом медленно произнес:
— Иди. Но если я узнаю, что ты меня обманул…
— То меня застрелят твои песики. Вроде вон того той-терьера, что прячется за твоей спиной, — сыщик с кривой улыбкой на лице кивнул в сторону Бена.
— Лучше не шути с ним, — покачал головой Дезмонд. — Вы ведь можете однажды встретиться где-то, и меня не будет рядом, чтобы вас разнять.
— Не думаю, что такой мудрый хозяин отпускает собачку гулять без поводка.
— Проваливай, — махнул рукой Новарро, откидываясь на спинку дивана. — Сам найдешь Аманду, или попросить Бена тебя проводить?
— Пожалуй, лучше сам. Вдруг у нее аллергия на шерсть?
Винс неспешно поднялся и нарочито медленно прошествовал мимо багрового от гнева Бена. В голове верзилы шел закрытый показ фильма «Что бы я сделал с Винсом Новалом». К сожалению гиганта, этой картине не суждено было попасть на большие экраны.
За дверью у сцены оказался узенький коридорчик. Смесь ароматов в воздухе заставила сыщика сморщиться. Сложно представить, что, по отдельности изумительные, они в совокупности создавали такую вонь. Впрочем, если перемешать кучу вкусностей в одной кастрюле, вы получите не кулинарный шедевр, а отвратную жижу.
Винс искал дверь с табличкой «Аманда». Он вполне резонно полагал, что такая девушка просто обязана иметь отдельную гримерную.
И не ошибся.
За дверью царила тишина. Новал тактично постучал. Некоторое время тишина продолжалась. Потом ее беззвучное течение прервали шаги. На миг тишина решила вернуться, но в последний момент, видимо, передумала.
Хотя, вполне возможно, она всего лишь на время отошла в сторону, уступая место мягкому женскому голосу:
— Дезмонд?
— Упаси Боже, — усмехнулся сыщик, но чересчур неуверенно. Дабы скрыть собственную растерянность, он поспешно добавил:
— Меня зовут Винс. Я… Ваш большой поклонник.
Последнее слово он едва ли не прошептал, однако Аманда, похоже, услышала все. Щелкнул замок, и дверь приоткрылась — но ровно настолько, чтобы наружу высунулась симпатичная мордашка.
— Винс? Мы знакомы? — спросила она, слегка нахмурив брови, и сама же ответила: — Вряд ли. Я вас не помню.
— Разумеется, — кивнул сыщик.
Он смотрел в ее карие глаза и чувствовал, как хрустят, ломаются доски пола под ногами. Он должен был непременно провалиться в подвал, коль таковой имелся, однако ее взгляд не давал упасть. Детектив цеплялся за него своим — с трудом, но цеплялся, — и потому все еще стоял на том же месте.
— Разумеется? — переспросила Аманда. — Вам кажется разумеющимся то, что я вас не помню? На память я никогда не жаловалась — а значит, мы действительно не встречались раньше.
— Разумеется… — снова повторил Новал.
— Что вас, заклинило? Повторяете одно и то же…
— Разумеется, мы не встречались, — наконец совладал с собой Винс. — Я вас в первый раз сегодня увидел на сцене. Здорово плясали.
— Спасибо, — черты ее лица несколько смягчились.
— Вот и решил навестить вас после выступления. Ну, чтобы сказать вам это.
— Отлично. Сказали. Что дальше? — она снова нахмурилась.
— Не знаю, — пожал плечами сыщик.
Кто-то из знакомых, случись им оказаться сейчас в том коридоре, не поверил бы глазам — настолько непривычно было видеть самоуверенного, наглого, язвительного Винса абсолютно растерянным, с трудом выдавливающим из себя слова.
Никто не знал, что с самых юных лет Новал страдал из-за робости в общении с прекрасным полом. До университета у него не было девушки, а ту, что появилась на втором курсе, вряд ли отнес бы к полу прекрасному даже слепой. Впрочем, Винс и сам не питал иллюзий по поводу внешности своей подружки. Он и встречаться с ней стал больше из безысходности, потому что с более симпатичными разговориться не мог совершенно. А эта сама к нему подошла и предложила сходить куда-нибудь. Отказать он не смог, и в итоге…
Расстались они на четвертом курсе. Робость Винса никуда не делась, и она предпочла ему менее привлекательного, но более раскованного паренька из сборной университета по пинг-понгу.
С тех пор у Новала никогда не было серьезных отношений. Да он, честно говоря, и не стремился к ним. Чем дальше, тем чаще бакалавр криминалистики прикладывался к бутылке, а коль возникала потребность, снимал шлюху на ночь. С ними было проще — что им не скажи, каким занудой не будь, они все перетерпят, потому что это их работа.
Возможно, проблема была связана с тем, что он рос без матери. С юных лет кривляться перед отцом и его собутыльниками было много интересней, чем целоваться с девчонкой у порога ее дома.
