– Хорошо, господа, извольте! – Аля улыбнулась Гарику широкой и многообещающей улыбкой. – Слушайте…
Она принялась подробно излагать – словно бы читала толстый учебник – германскую историю, причём, начиная со времён Великого Рима, разрушенного до основания племенами жестоких гуннов и варваров.
«Во, даёт!», – мысленно восхитился Гарик. – «Шпарит – как по писаному! Отличный лектор, просто замечательный. Только, вот, скучновато слегка. Так и тянет в сон…».
Наконец, вернулся весёлый и розоволицый Глеб, и дружеские посиделки покатились по накатанной дорожке.
– Ну, дорогие хозяева, предлагаю – мужчинам – накатить по домашней перцовочке! – плотоядно потирая ладони, предложил Белкин. – Милые дамы-красавицы, а вам чего налить? Заказывайте, прелестницы!
– Мне, пожалуйста, ежевичной наливки, – томно улыбаясь отставному письмоводителю, попросила Матрёна. – Ох, и духовитая получилась вещица! Ох, и ароматная! Чудо чудное…
– И мне того же, – согласилась, сонно моргая ресницами, Аля. – Попробую с удовольствием.
– Как говорится, за возращение учёного орла в уютное родительское гнёздышко! – провозгласил дежурный тост бойкий Иван Иванович. – Нет ничего слаще в этой жизни, как – после многолетней разлуки – посетить милую Родину…
Перцовка оказалось очень горькой и злой, с ярко-выраженным сивушным послевкусием.
«Спасибо, но больше нам такого не надо!», – решил, закусывая крепеньким маринованным рыжиком, Гарик и поинтересовался:
– А нет ли здесь – того вкусного напитка, который мы недавно пробовали в баньке? Ну, нечто среднее между пивом и крестьянской бражкой, он ещё слегка отдаёт фасолью.
– Не знаю, о чём это вы, Игорь Николаевич, говорите, – забеспокоилась Матрёна. – Что ещё за фасоль такая? А, кажется, понимаю…. Платоша, передай-ка на господский стол кувшин с гороховцом!
– Какое странное название – «гороховец», – удивилась Аля, с аппетитом уплетая мелко-порезанное тёмное мясо. – Звучное и необычное…
– Если быть более точным, то – «петровский гороховец», – принялся подробно объяснять седобородый Платон, почтительно ставя перед Гариком пузатый керамический кувшин. – В основу этого напитка заложены рожь, пшеница и горох – в равных пропорциях. Спрашиваете, для чего понадобился горох? Тут всё дело в хмеле…. Откуда в нашей провинциальной Петровке взяться хорошему сортовому хмелю? Можно, конечно, купить на рязанской ярмарке, но это удовольствие – не из дешёвых. А дикого – полевого и лесного – хмеля постоянно не хватает. Опять же, он и «работает» гораздо хуже – в плане бодрого брожения сусла…. Вот, мы и придумали добавлять в общую массу – для оживления бродильного процесса – третью часть лущёного гороха. По мне, так и неплохо получается.
– Просто замечательно! – подтвердил Гарик. – А в других рязанских деревеньках тоже изготовляют гороховец?
– Делают, конечно. Как не делать? Только в каждом поместье – по собственному оригинальному рецепту, который берегут пуще зеницы ока. Где-то добавляют в сусло много мёда, где-то горох заменяют гречихой. И названия, соответственно, другие…. Отведайте-ка молочного поросёнка! Постный такой, но и сочный. А это – жареная гусятина…
Через минуту неугомонный Белкин, с любопытством посматривая на Алю, спросил:
– Извините, милая Алевтина Ивановна, но вы так увлеклись тушёной бобрятиной. Нет, ничего такого…. Просто, немного странно. Обычно молодые женщины – из дворянских и купеческих семей – слегка брезгуют боровой дичью, мол, пахнет недостаточно благородно…
«Сейчас её вырвет!», – встревожился внутренний голос. – «Бобр – в представлении большинства обывателей – это очень большая крыса. Есть крысу? Б-р-р-р! Тут кого угодно стошнит…».
Но, похоже, на Алю эта неаппетитная новость не произвела достойного впечатления. Неопределённо передёрнув плечами, она, не прекращая трапезы, доходчиво объяснила:
– Я, милый мой Иван Иванович, родилась в суровой Сибири, и этим всё сказано. У нас к пище относятся легко, без излишней брезгливости и щепетильности. Я в детстве и медвежатину вкушала, и лосятину, и дикую кабанятину. Более того, – перешла на заговорщицкий шёпот, – один раз мне даже довелось попробовать летучую мышь, запеченную над углями походного костра.
– Простите, что вы сказали? – глупо улыбаясь, переспросил Белкин. – Летучую мышь? Кхы-кхы-кхы! Кхы…. Извините, я вас оставлю на пару минут! Кхы-кхы-кхы!
Через некоторое время Белкин, смущённо обтирая подбородок светло-салатным носовым платком, вернулся на место, и дружеские посиделки продолжились.
После второго тоста: – «За предстоящую победу над подлыми французами!», (Гарик и Аля благоразумно перешли на «петровский гороховец»), Глеб попросил:
– Уважаемый Иван Иванович, поведай нам, пожалуйста, что там рассказывают в Рязани о французском нашествии? Известно уже что-нибудь точно и однозначно? А то в дороге – чего только не услышишь. Одни путники утверждают, что армада Наполеона – в полном составе – повернула на Санкт-Петербург. Другие бают, что, мол, французы окончательно разгромлены под Смоленском, а сам Бонапарт взят казаками атамана Платонова в плен и – без всякого почтения – повешен на русской высокой осине…. Что происходит на самом-то деле?
«Как же Глеб естественно себя ведёт!», – мысленно одобрил внутренний голос. – «Артист больших и малых сцен, одно слово! Складывается устойчивое впечатление, что он – однозначно – «тутошний», то есть, плоть от плоти этой Эпохи…».
Белкин, с сожалением покосившись на опустевшую чарку, печально вздохнул и приступил к рассказу:
– Сперва скажу несколько слов о причине этой войны. Основная версия – по общему мнению – заключается в следующем. Бонапарт хочет подчинить себе Россию, чтобы через несколько лет продолжить путь на юго-восток. Индия и Китай – вот, его конечные цели! Слава Великого Александра Македонского не даёт Наполеону покоя. Мечтательный мальчишка! Хотя – одновременно – и гениальный полководец…. Почему вы так насмешливо хмыкаете, уважаемая сибирячка, вскормлённая медвежьим мясом?
– Мне кажется, что существуют и более приземлённые версии-причины, – скромно потупившись, ответила Аля.
– Ну-ка, ну-ка! Послушаем с огромным удовольствием.
– Во-первых, российский император – вопреки прежним договорённостям – обложил все французские товары существенной ввозной пошлиной. Во-вторых, Россия – по мнению Бонапарта – проводила морскую блокаду Англии только формально, то бишь, без должного усердия и откровенно спустя рукава. В-третьих, Александр Первый продолжал требовать от Наполеона – в рамках известного Тильзитского договора – вывести из Пруссии размещённые там французские войска. Я думаю, что этих трёх веских причин было вполне достаточно – для начала серьёзной войны с Россией…. Дойти до Индии и Китая – через знойные и безводные пустыни Южной Азии? Через заснеженные горные перевалы Памира и Тибета? Наполеон совсем не похож на мечтательного и наивного подростка. Он прекрасно осведомлён, что существуют и морские пути…. Впрочем, милый Иван Иванович, я ни на чём не настаиваю…
– Мне можно продолжать? – обиженно надулся Белкин. – Спасибо…. Полномасштабная подготовка к войне началась – с обеих сторон – ещё полтора года тому назад. В том числе, и на дипломатическом уровне. В итоге, Наполеон в конце февраля 1812-го года заключил союзный договор с Пруссией, а в марте – с Австрией. Но и наша Россия, отнюдь, не дремала. Был своевременно заключён – при непосредственном участии Англии – союзный договор со Швецией, проведены тайные переговоры – на предмет достижения полного взаимопонимания – с Австрией. Более того, в мае 1812-го года было подписано очередное мирное соглашение с Турцией, что позволило перебросить на север значительный воинский корпус. Следовательно, эта война была неизбежна…
– Не скажите, Иван Иванович! – не согласился Гарик. – Нечего неизбежного – с точки зрения классической философии – на этом свете не существует. Сонм незначительных случайностей правит всем нашим миром, не более того…
– Поясните, пожалуйста, учёный студиоз.
– Извольте. Допустим, что весной текущего года Наполеон Бонапарт отправился бы на прогулку по
