– Перечисляю по порядку. Смущают масштабы. Две сотни веж, и добрая сотня пырт? Зачем так много? Туристы удовлетворятся и более скромными количествами…. Снимают художественный или же научно- популярный фильм? А, где же съёмочная группа? Более того, я не вижу ни дороги, по которой эта съёмочная группа может подъехать сюда, ни ровной площадки, где может приземлиться вертолёт…. Далее, некоторые пырты, построенные в Ловозере, были оснащены печными трубами, сложенными из дикого камня. Здесь же трубы отсутствуют – как класс…. Последнее. Эта противная вонь. Какое отношение гадкие бытовые запахи имеют к съёмкам современного фильма? Никакого…. Видишь, между вежами расставлены длинные стеллажи? Там, похоже, развешены куски свежего оленьего мяса, которые подвяливаются на ветру.
– Поэтому ты и предлагаешь, учитывая все эти мелкие нестыковки, обойти саамское стойбище- поселение стороной?
– Не только поэтому, – слегка смутился Леонид. – Имеются ещё два важных и веских повода.
– Каких, например?
– Во-первых, дурное предчувствие. Во-вторых, внутренний голос настойчиво советует.
– Предчувствия, голоса, приметы, – презрительно скривился Даниленко. – Глупости сплошные…
– Глупости, говоришь? Иди ты к чёрту, дылда белобрысая! Я тебе говорил, что номер буровой платформы, где два раза подряд повторяется цифра «тринадцать», является несчастливым? Чего молчишь- то?
– Кажется, говорил.
– А, кто в вагоне скорого поезда «Санкт-Петербург – Мурманск», провозглашая тост за счастливое возвращение домой, не захотел трижды сплюнуть через левое плечо и усердно постучать по дереву? Изволь, брат, ответить!
– Ну, я.
– Родину мы покинули без серьёзной отвальной?
– Твоя правда.
– Вот, видишь! – не на шутку разошёлся Лёнька. – Так что, работают народные приметы! Ещё как – работают….
После короткого совещания они решили, что стоит, не вступая в плотное общение с саамами, вернуться поближе к морскому побережью и идти к Тромсё.
Через час с небольшим путники вышли на узкую дорогу.
– Наблюдается чёткая колёсная колея и многочисленные следы копыт, – внимательно присмотревшись к дорожному полотну, сообщил Тиль. – Скорее всего, лошадиных. Причём, как с подковами, так и без…. Дорожка ведёт в сторону моря. Шагаем?
– Шагаем.
Поворот, второй, впереди показался морской берег.
– Ага, здесь дурацкие обломки чёрных скал отсутствуют, – обрадовался Макаров. – Дорога упорно петляет между низкими песчаными дюнами, которые подходят непосредственно к кромке прибоя. Отдельно стоящие разлапистые сосны, чахлые кустики вереска. Симпатичные пейзажи, слегка напоминающие прибалтийские…. А, что это виднеется на берегу? Громоздкое такое, напоминающее…м-м-м…
– Кораблик?
– Точно…. Подойдём?
Ноги тонули в зыбком предательском песке, поэтому на преодоление сорока-пятидесяти метров, отделявших дорогу от морского судна, ушло несколько минут.
– Ладья викингов, – торжественно объявил Тиль. – По крайней мере, именно так и выглядят легендарные корабли викингов в голливудских тематических кинофильмах. Причём, очень старенькая ладья. Ей лет восемьдесят будет, если не больше…
– Уверен?
– На все сто процентов. Борта наполовину вросли в зыбучий песок. Смотри, пальцем проткнул доску насквозь. Труха сплошная.
– Я не об этом, – вздохнул Лёнька. – А про викингов…. Может, обычная лодочка?
– Чья деревянная морда расположена на носу плавсредства?
– Трудно сказать. Время, дожди и ветер постарались от души…. Может, лошадиная?
– Сам ты – лошадиная! – беззаботно хохотнул Даниленко. – Это, братец, самый натуральный дракон. Скандинавский дракон, ясная оленья печёнка…. О, слышишь?
– Кажется, кто-то поёт.
– Точно, поёт…. Давай-ка, спрячемся за борт судёнышка и понаблюдаем. Чисто на всякий случай…
Из-за дорожного поворота показался рослый и кряжистый мужик, ведший в поводу буро-пегого ослика, гружённого двумя объёмными холщовыми мешками.
«Может, мула?», – засомневался про себя Леонид. – «Больно, уж, эта длинноухая животина высока в холке…. А сам мужичок одет – более чем странно. Какой-то бесформенный зипун неопределённого цвета. Штаны, украшенные на коленях неаккуратными прямоугольными заплатами. На голове красуется дурацкий войлочный колпак, из-под которого выбиваются свалявшиеся и сальные пряди светлых волос…».
Путник увлечённо и громко распевал:
Песенка закончилась.
– Стой, Йорген! – строгим голосом велел мужичок. – Мешки поправлю, сбились на сторону…. И что теперь прикажешь делать, старина? Приплывут нынче голландские торговые корабли? Не приплывут? Сколько их будет? Говорят, что во Фландрии нынче неспокойно. Мол, верные и упёртые слуги злобного короля Филиппа зверствуют вовсю – пытают, жгут и в землю заживо закапывают тамошних людишек. Мол, герцог Альба войска собирает. Готовится в поход…. Что теперь делать? Сколько закупать у саамов оленьих языков и печёнки? Да и сортовой хмель потихоньку заканчивается. Если голландские купцы не приплывут, то и дельного пива будет не сварить. Наш лесной хмель – это совсем не то. Так, баловство сплошное и несерьёзное…. Верно?
– И-а! И-а! – покладисто согласился ослик.
– Вот, и я толкую про то же. Ладно, пошли к дому. Неплохо было бы поспеть к обеду…
Странная парочка двинулась дальше.
Выждав несколько минут, Тиль поинтересовался:
– Ты, Макаров, какими языками владеешь?
– Русским и английским. Частично немецким. Знаю несколько французских и испанских слов.
– Мой лингвистический багаж аналогичен твоему. А, вот, этот деятель с ослом…. Что скажешь?
– Пел он на одном языке. На каком? Не знаю. С животным же разговаривал совсем на другом…. Тем не менее, я всё понял.
– Я тоже – понял. Всё. То бишь, каждое слово. Каждую интонацию. Хотя ни русским, ни английским, ни немецким, ни французским, ни испанским языками здесь и не пахло. Более того, обратись этот зачуханный мужичок ко мне с любым вопросом – я бы непременно ему ответил…. Как такое может быть, а?
– Наверное, во всём виноват сиреневый туман, пришедший с безбрежных просторов Северного моря, – предположил Лёнька. – Во-первых, «перенёс» нас в…э-э-э, в неизвестное место. Во-вторых, ненароком превратил в самых натуральных полиглотов.
– Думаешь?
Ответить Макаров не успел.
– Помогите! – долетел откуда-то испуганный женский голос. – Пшёл вон, сволочь грязная! Гад приставучий и позорный! Помогите, ради Бога!
– Кажется, кричат в той стороне, – махнул рукой Тиль. – За мной!
