Геннегау, Голландии и Зеландии. Именем Папы Римского и Святой Инквизиции…. Да, будет так, отныне и навеки. Аминь! – торжественно объявил кардинал Гранвелла и начал неуклюже спускаться с помоста. За ним последовали и два его товарища по нелёгкому инквизиторскому ремеслу.
Раздались жиденькие короткие аплодисменты. Это богато-одетая публика выражала-демонстрировала свою жгучую преданность и рабскую лояльность к действующей Власти.
– Суки рваные, – презрительно буркнул бородач в фартуке. – Дохлопаются, твари дешёвые.
– Это точно, – поддержал соседа Макаров. – Дохлопаются, доболтаются, доворуются. Рано или поздно.
– Расходимся! – гаркнул с помоста глашатай. – За работу, люди! Да, поможет вам Господь в трудах праведных и неустанных!
– Расходимся, так расходимся. Не вопрос…
Они покинули неласковый город Гент прежним путём. Только, выйдя их крайнего проулка, свернули направо, к реке, на берегу которой располагалась большая птичья ферма.
Лёнька шагал первым и вполголоса, чтобы избавиться от тяжких раздумий, декламировал:
– О чём это ты, дядя Ламме? – выдержав короткую вежливую паузу, поинтересовался Франк. – Вернее, о ком?
– О бизнес-политической элите. Мать их всех.
– А, кто это такие?
– Суки рваные с сытыми и наглыми мордами, облачённые в нарядные одежды и упакованные по самое не могу.
– Понял, не дурак…
Голландская птичья ферма произвела на Макарова самое благоприятное и положительное впечатление.
– Удивительное, так его и растак, разнообразие, – бестолково бродя по птичьему двору, комментировал Лёнька. – Утки, гуси, чёрные и белые лебеди, цесарки, индюшки, куропатки, фазаны, павлины…. А, какие курицы? Офигеть можно запросто. Всякие и разные. Хохлатые, разноцветные, непривычно-крупные и совсем мелкие, некоторые – с длиннющими ногами, густо покрытыми лохматыми перьями…
Купив всё необходимое, включая пару пузырьков с чернилами, они отправились к временному лагерю.
– Где вас черти носили? Охламоны неторопливые и любопытные, – тут же принялся ворчать Тиль. – Всё уже давно остыло. Придётся вновь разжигать костёр и разогревать.
– Что у нас сегодня на обед? – спросил Франк.
– То же, что и всегда. Я вкусовых пристрастий, как правило, не меняю. Да и господин Гудзак придерживается аналогичной традиции. Консерваторы мы с ним. Так, вот, получилось.
– Значит, походный кулёш с солониной и копчёностями?
– Так точно. Неужели, не вкусно?
– Вкусно. Только слегка однообразно…. Вы с дядей Ламме в Норвегии научились кулёш готовить?
– Нет, мой мальчик, в России, – печально вздохнул Даниленко. – Есть такая северная, очень красивая страна…
– Много же вы попутешествовали, – уважительно протянул парнишка. – Даже завидки берут…. Можно я, пока кулёш разогревается, искупаюсь в канале?
– Искупайся. Не вопрос.
Франк, освобождаясь на ходу от одежды и обуви, убежал к каналу, а Леонид подробно рассказал приятелю обо всех происшествиях и коллизиях, связанных с посещением Гента.
– Адамиты, говоришь? – насмешливо хмыкнул Тиль. – Ну-ну…. Что касаемо кардинала Гранвеллы. Не будем мы его, харю кровавую, убивать. Ни к чему это.
– Почему, собственно? – нахмурился Макаров. – Нормальный и дельный вариант, на мой сермяжный вкус. Из серии: – «Собаке – собачья смерть…». Причём, не смотря на то обстоятельство, что данная Красная собака носит нарядную митру.
– По шаровидному капустному кочану. Историю, Лёньчик, надо знать. Хотя бы в пределах школьной программы. Филипп Второй (тот, из нашего прежнего Мира), был ужасно-мстительным человеком. Уверен, что и его здешний монаршествующий аналог, отнюдь, не сахар. Убийство любимого кардинала? Ну-ну…
– Король расстроится?
– У каждой медали, как известно, две стороны, – разважничался Даниленко. – С одной стороны, расстроится. А с другой, наоборот, обрадуется.
– По поводу?
– Как же, такой замечательный и шикарный повод образуется – вволю позверствовать. То бишь, послать в мирную и ненавистную Фландрию до зубов вооружённую армию. Я в Амстердаме слегка пообщался с болтливыми горожанами и горожанками. Говорят, что мадридские инквизиторы и богословы уже давно Филиппу все уши прожужжали, мол, католическая церковь гибнет прямо на глазах, а её влияние – на христианский Мир – неуклонно ослабевает. Один испанский архиепископ, якобы, даже потребовал, чтобы король незамедлительно ввёл в Нидерланды войска (во главе с герцогом Альбой), и отдал команду на казнь шести тысяч голландцев и валлонов, дабы окончательно искоренить зловредную Лютерову ересь…. Но Филипп, слава Богу, пока мнётся и сомневается. Достойного повода-то нет. А тут подарок Небес – два недальновидных придурка придушили Гранвеллу. Нет, дружок закадычный, мы не будем торопиться и глупить. Ни к чему, честное слово…. А, вот, старинная легенда о ревнивом и нервном рыцаре Герерде нам будет очень кстати. Гентские графы, если не ошибаюсь, приходятся дальними родственниками благородному семейству Оранских. Понимаешь ход моей гениальной мысли?
– Не-а, – признался Лёнька. – Ни на грамм.
– Всё очень просто. Где происходит действие бессмертной трагедии Вильяма Шекспира – «Отелло»?
– Э-э-э…. Не знаю, врать не буду.
– В Венеции, мой упитанный соратник. Трагедия официально так и называется – «Отелло, венецианский мавр». Что, согласись, для местных зрителей будет являться некой навороченной и чужеродной экзотикой, мешающей однозначно и быстро въехать в тему…. Поэтому я принимаю волевое и неординарное решение. Трагедия отныне будем именоваться следующим образом: – «История не в меру ревнивого гентского графа Герерда по прозвищу – «Дьявол». Занимательная и поучительная…». Действие, понятное дело, будет происходить в Генте, несколько столетий тому назад. Графская жена (пусть, чтобы не путаться лишний раз, остаётся Дездемоной), неожиданно рожает темнокожего мальчика. Герерд в шоке, а тут – в дополнение ко всему – пропадает кружевной платок. Ну, и остальных шекспировских персонажей оставим – Яго, Родриго, Кассио, Бианка…. Кто будет играть женские роли? Младшие ван Либеке, естественно. В здешней средневековой Европе женщин пока ещё не допускают к высокому театральному лицедейству…
– А, как же быть с турками?
– Какими ещё турками? – удивился Тиль. – Ах, да, конечно! Голова моя садовая…. У Шекспира коварные турки намериваются захватить Кипр, Отелло отправляют на войну, потом налетает свирепый шторм и топит целую кучу вражеских кораблей…. Ничего страшного. Рыцарь Герерд жил, скорее всего, в одиннадцатом веке. Может, и в двенадцатом. Главное, что в те дремучие времена по Северному морю ещё вовсю плавали-ходили отважные викинги на легендарных ладьях…. Сделаем, пожалуй, так. Пусть к побережью Фландрии приближается большая эскадра бородатых и кровожадных викингов. Корабли Герерда отважно выплывают навстречу врагам, чтобы дать решительный бой. А на борту флагманского корабля, кроме всего
