шастают возле и около неподвижного человеческого тела. Видимо, примериваются – прежде, чем наброситься. Теперь понятно, кто проживает в тех норах…».
Игорь, вытащив из ножен, метнул ровенский кинжал.
– Вжжж! – надсадно пропел тёмный веер.
Он не промазал. Он попадал всегда и везде – во всё и вся….
Крыса, сидящая на голове Ореха, коротко взвизгнув, упала на каменный пол подземного хода. Естественно, вместе с кинжалом, метко пробившим её жирный загривок.
– Мочи их, ребята! – скомандовал Игорь.
Свен, коротко размахнувшись, метнул тяжёлое копьё. Ждан швырнул – из пращи – увесистый камень.
На чёрных крыс всё это (даже вместе взятое), не произвело особого впечатления. Выстроившись – по ширине коридора – в ряд, они, мерзко зашипев, двинулись вперёд.
«То бишь, это они атакуют, а, вовсе, не мы», – пессимистично оповестил внутренний голос. – «Оружейный же арсенал у нас – откровенно не богат. Два кинжала – у Свена и Ждана, да твой, братец, дротик. Не считая пращи…. Негусто. Надо отступать и звать подмогу. Орех? Ну, не знаю. Собственная шкура, как говорится, дороже…».
Тут, проскочив между коленями людей, на сцену боевых действий вышел Пумбо. Протяжно и громко протрубив, слонёнок отважно зашагал навстречу противнику.
Появление розового бойца произвело на чёрных крыс неизгладимое впечатление. Отчаянно завизжав и трусливо поджав облезлые хвосты, они развернулись и, смешно семеня коротенькими серыми лапками, побежали прочь.
– Хр-р-р! – бросаясь в погоню, воинственно известил Пумбо.
«А ещё говорят, мол, слоны – до дрожи – боятся крыс и мышей», – удивлённо прошелестел внутренний голос. – «Похоже, что всё обстоит – с точностью – наоборот. Впрочем, в данном конкретном случае речь идёт о ровенских мышах, крысах и слонах…».
Они подошли к Ореху, продолжавшему безвольно сидеть возле стены подземного коридора. Ладони младшего жреца крепко сжимали голову, между пальцами правой руки сочилась алая кровь.
– Что это такое? – указывая рукой на каменный пол, неуверенно спросил Ждан. – Какая-то белая штуковина валяется в кровавой луже. То ли, маленькая тряпочка, то ли…
Игорь, придерживая каблуком сапога чёрное тельце, извлёк ровенский кинжал из жирного загривка мёртвой крысы, тщательно обтёр клинок о густой тёмно-зелёный мох, росший на левой стене подземного хода, и, отправив кинжал в ножны, разъяснил:
– Это, брат, не тряпочка. А обгрызенное человеческое ухо.
– Чьё – ухо?
– Божьего слуги, понятное дело. Крыса, которую я убил, откусила Ореху правое ухо, а дожевать не успела. Бывает.
– Сейчас я найду подходящую льняную тряпицу, – снимая с плеч походный короб, пообещал Свен. – Перевяжем бедняге рану, остановим кровь. Ничего, и без уха можно жить. Например, воздавая льстивые бесконечные похвалы могучим и добрым Богам…
Из-за поворота, со стороны подземной реки, доносилась, не смолкая, звуковая какофония – бодрый перестук слоновьих ног, воинственные вопли и жалобный писк подземных грызунов.
– Как бы эти крысиные Демоны не откусили Пумбо хобот, – забеспокоился Ждан. – Может, позовём мамонтёнка обратно?
– Не стоит отвлекать нашего розового приятеля от охотничьих дел, – посоветовал Игорь. – Пусть развлекается. Ему, скорее всего, ничего не угрожает.
– Почему?
– Видишь ли, крысы – по определению – не отличаются храбростью. То есть, нападают только на тех, кто трусливее их. Они всегда чувствуют, кто перед ними. Орех – законченный трус. Вот, крысы и решили его скушать…. А наш Пумбо?
– Отвязанный храбрец! – с гордостью в голосе сообщил мальчишка. – Отважный и благородный!
– Полностью согласен с тобой. Поэтому крысы, сломя голову, и убегают от него, даже не помышляя о сопротивлении…. Свен, ты нашёл тряпицу? Молодец. Дай-ка её мне…
Взяв из рук охотника прямоугольный кусок белого полотна, Игорь подошёл к младшему жрецу и, положив ладонь на темечко раненого, попросил:
– Отними-ка ладони от ушей. Давай, родной. Я тебе рану перевяжу.
– М-м-м-м, – болезненно раскачиваясь из стороны в сторону, нервно затянул Орех. – М-м-м-м….
– Руки, тварь, убрал! Ну, кому сказано!
Младший жрец послушно выполнил команду и, посмотрев на Игоря испуганными, совершенно-безумными глазами, спросил – тоненьким-тоненьким голоском:
– Граф Родэн? Это вы?
«Спёкся, голубчик!», – жизнерадостно хохотнул циничный внутренний голос. – «В том плане, что крыша – от пережитого страха – съехала. Чёрные зрачки увеличились по площади – в отличие от обычного состояния – раз в двадцать-тридцать. Цветовой «глазной фон» поменялся самым кардинальным образом. Были глаза (по визуальным ощущениям), васильковыми, а стали – тёмно-тёмно-карими. Бывает…. Слегка крыша съехала? Или же всерьёз? И причём здесь – граф Родэн? Это приболевший Божий слуга, видимо, так неадекватно отреагировал на властные нотки в твоём, братец, голосе…. Как бы там ни было, но этим немаловажным обстоятельством стоит воспользоваться. В смысле, не грех и воспользоваться…».
Заговорщицки подмигнув Ждану и Свену, Игорь, напустив на физиономию аристократическую брезгливость, ответил:
– Конечно, я. Кто же ещё? Фландрийский Родэн, собственной персоной…. Ну, дружок, как дела?
– Хорошо – дела. Просто отлично, – истово заверил Орех. – Скоро я узнаю, где вятичи добывают жёлтое железо. Узнаю, и расскажу об этом Верховному жрецу.
– Что ещё?
– Всё, клянусь Сварогом! Ничего другого мне Вогул не поручал.
– Верю. Молодец. Хвалю.
– Рад стараться, благородный господин граф! Рад – стараться…. Чем ещё могу служить?
Подумав с минуту, Игорь резко поменял тему разговора. Задумчиво наморщив лоб, он признался:
– Понимаешь, Орех, я тут недавно ударился головой о толстое дерево…
– Сочувствую, господин Родэн! Более того, желаю вам скорейшего и полного выздоровления.
– Спасибо, жрец, спасибо…. Но, к огромному сожалению, меня покинуло искусство – чтения тайных писем. Понимаешь, о чём я толкую?
– Понимаю, ваше сиятельство. Чем могу помочь?
– Чем помочь, чем помочь…, – Игорь резко увеличил количество глубоких морщин на лбу. – Вот, скажи- ка мне, симпатичный и любезный жрец, а что означают – в тайном тексте – два ноля, идущие подряд? Две единицы? Две двойки? Две тройки? Две четвёрки?
– По договорённости. Есть тот, кто пишет письмо, а есть тот, кто его читает. Вот, они и договариваются между собой. Например, две единицы могут обозначать чьё-то имя. Или же просто фразу: – «Доброго дня!». Толком сказать не могу. Извините…
– Сварог тебя, старательного, извинит и простит. Если, конечно, сочтёт нужным…. Как, вообще, читается зашифрованный текст, если не брать во внимание повторяющиеся цифры? Отвечать, харя безухая, когда спрашивают!
– Убирается каждый первый ноль, – покладисто зачастил Орех. – Каждая вторая единица. Каждая первая двойка. Каждая вторая тройка. Каждая первая четвёрка. Каждая вторая пятёрка. Ну, и так далее…
– Убирается – это как?
– То есть, на их месте возникает – по тексту – пустота.
– Понял, жрец, не продолжай. Значит, оставшиеся цифры обозначают номера букв – в перечне ровенского алфавита?
– Ага, обозначают. Точно так.
