Гитлер дал задание министру пропаганды доктору Йозефу Геббельсу запустить в ход свою машину по дезинформации. Геббельс придумал мотив: немецкие войска отводятся на восток для отдыха перед вторжением на английские острова. К войскам срочно прикомандировали переводчиков английского языка, командирам раздали крупномасштабные карты южного английского побережья. Стали проводить учения по преодолению больших водных препятствий.
Гитлер отдал также приказ командующему сухопутными силами Браухичу и начальнику генерального штаба Гальдеру максимально сузить круг лиц высшего офицерского состава, участвовавших в детальных разработках плана «Барбаросса».
По приказу Гитлера было введено правило: все секретные документы должны передаваться только через офицера.
Гитлер распорядился, чтобы большинство танковых и механизированных дивизий перебросили на восток в срочном порядке в самую последнюю очередь.
Казалось бы, все меры предосторожности были приняты. Начальник военной разведки абвера адмирал Канарис докладывал Гитлеру, что на границе с Россией «все спокойно»: многие части Красной Армии но расписанию выехали в летние лагеря. Бронетанковые и механизированные соединения по- прежнему находятся в местах своей дислокации. Танки и автомобили стоят в боксах на колодках. Идет перестройка приграничных полевых аэродромов, а на центральных аэродромах скопилась вся авиация западных военных округов.
Неожиданный переворот в Югославии — свержение профашистского правительства и приход к власти правительства Симовича — спутал планы.
Гитлер бросил на подавление «мятежа» несколько бронетанковых дивизий.
Дату нападения на Советский Союз пришлось перенести на июнь месяц. Гитлер нервничал: удастся ли сохранить тайну — день и час нападения?
14 июня, как только вышли утренние газеты, министр иностранных дел фон Риббентроп позвонил Гитлеру:
— В газете «Правда» опубликовано сообщение ТАСС.
Гитлер приказал Риббентропу срочно приехать к нему.
Ознакомившись с сообщением, Гитлер сказал:
— Русские насторожены… Но они не догадываются.
— Мой фюрер, подготовить ответ? — спросил Риббентроп.
— Ни в коем случае! Мы будем держать их в напряжении до последнего часа…
Начальник военной разведки Краской Армии генерал Голиков давно получал тревожные сообщения из разных источников..
Еще в марте 1941 года за подписью Рамзай была получена радиограмма:
«Военный атташе Германии в Токио заявил, что сразу после окончания войны в Европе начнется война против Советского Союза».
Это было сообщение из немецкого посольства в Токио, где работал советский разведчик Рихард Зорге.
В мае сорок первого года от Зорге пришла другая радиограмма:
«Ряд германских представителей возвращается в Берлин. Они полагают, что война с СССР начнется в конце мая».
1 июня 1941 года:
«Следует ожидать со стороны немцев фланговых и обходных маневров и стремления окружить и изолировать отдельные группы».
15 июня 1941 года:
«Война начнется 22 июня».
Сообщения подобного рода поступали и от Харро[1] из Берлина.
Из Швейцарии от руководителя группы разведки Шандора Радо еще летом сорокового года тоже пришло донесение:
«По высказыванию японского атташе, Гитлер заявил, что после быстрой победы на Западе начнется немецко-итальянское наступление на Россию».
21 февраля сорок первого года за подписью «Дора» — это был псевдоним Шандора Радо — поступило новое сообщение:
«По данным, полученным от швейцарского офицера разведки, Германия сейчас имеет на востоке 150 дивизий. По его мнению, выступление Германии начнется в конце мая».
От 2 июня новое донесение:
«Директору.
Из беседы с немецким офицером.
Все немецкие моторизованные части на советской границе в постоянной готовности, несмотря на то, что напряжение сейчас меньше, чем было в конце апреля — начале мая. В отличие от апрельско-майского периода, подготовка на русской границе проводится менее демонстративно, но более интенсивно.
Генерал Голиков получал сведения, не только подтверждающие намерение Гитлера напасть на Советскую Россию в мае — июне сорок первого года. Были сведения и другого характера, противоречащие этим. Они сводились к тому, что Германия, учитывая опыт первой мировой войны, не решится воевать на два фронта. Пока не будет разгромлена Англия, Гитлер не осмелится напасть на Советский Союз.
Надо было еще и еще раз перепроверить как одни сообщения, так и другие. В Токио, Женеву, Берлин и Брюссель от начальника разведуправления полетели новые запросы.
Глава вторая
Утро двадцать второго июня было ясным, солнечным. Из окна квартиры Шандора Радо виднелась гладь Женевского озера. Величественный Монблан упирался в синеву неба своей снежной вершиной. Она почему-то напоминала Шандору большую сахарную голову. Такие головы стояли в магазине Веркеши на углу узенькой улочки в Уйпеште, где родился Радо.
Такая голова была предметом мечтаний друга его детства Фодора Ласло, паренька из рабочей семьи.
Целая такая «голова» стоила, конечно, слишком дорого, но когда Шандору удавалось выпросить у своего отца немного денег, они с Фодором бежали в магазин Веркеши, и хозяин откалывал им сверкающий белизной кусок рафинада…
Шандор распахнул окно: прохладой, свежестью потянуло от серебрящейся на солнце глади Женевского озера.
