– Ну, да, помню! – искренне обрадовался Петька. – Вы же тогда меня спасли, то есть, вытащили из ледяной воды, когда я случайно провалился под неожиданно-треснувший лёд…. Спасибо вам, Николай Николаевич! Обязан по самый гроб жизни!
– Не стоит оно – таких жарких благодарностей. Право, господин Магистр, не стоит. Самая обыкновенная и насквозь рутинная работа. Должностные обязанности, так сказать…. Кстати, называйте меня просто – Николаичем…. А где Глеб Сергеевич?
– Они с Ольгой разве не появлялись в Ненарадове?
– Нет, не было. Вчера ещё ждали, но…. И их мобильные телефоны молчат. Вернее, всяческая телефонная связь – в Ненарадово и рядом с ним – отсутствует. Я уже начал волноваться…. Что-то случилось? Давай, Магистр, излагай! И, пожалуйста, без вежливых сантиментов и дурацкого «выканья», раз такое дело…
Пётр подробно рассказал «что случилось»: про то, как они глупо и бездарно заблудились – в паутинках дорог, отвороток и глубоких канав будущего газопровода, про красно-бурую палатку профессора- самогонщика, про полупьяную аварию, нежданную бесшумную метель и таинственное исчезновение – практически на ровном месте – Глеба и Ольги. А вот про «реконструкцию» венчания в деревенской бревенчатой церкви он не обмолвился ни единым словечком. Собственно, зачем? Ведь это не имело (вроде бы?) ни малейшего отношения к заблудившимся друзьям…
– Ай-яй-яй! – обеспокоенно покачал головой Николаич. – Это всё Ольга, не иначе. Опять, наверное, придумала очередную глупую и бесшабашную авантюру…. Я ей никогда полностью не доверял. Такая беспокойная и непутёвая особа – это что-то! И выпить любит, меры не зная…. Залезай, Магистр, в машину! Поедем, всё осмотрим на месте.
– А как же гости? – спросил Пётр. – Может, стоит и их привлечь к поискам? Хотя бы – поставить в известность?
– Какие гости? А, «реконструкторы»…. Ещё никого нет. Только завтра с раннего утра все начнут съезжаться – в соответствии с расписанием ваших костюмированных игр…
«Откуда же тогда в Жадрино-Шадрино появились литературные «реконструкторы»? Или они – сами по себе? В том смысле, что незнакомы с расписанием? А лошади, запряжённые в сани и возки? Арендовали в каком-нибудь другом поместье?», – удивился Петька, но ничего – по наитию – спрашивать не стал.
Перед его глазами промелькнула неприметная табличка – «Шадрино» (и, всё же, Шадрино, а не Жадрино!), микроавтобус резко повернул, и по обеим сторонам от просёлочной дороги обнаружились – вблизи и вдали – вполне современные домики и коттеджы: кирпичные, оштукатуренные, обитые вагонкой и декоративным сайдингом.
«Ничего не понимаю! Бред, бред, бред! Ещё полтора часа назад здесь не было ничего похожего. Не было, разрази меня громом! Я бы обязательно заметил…. Как такое можно не заметить?», – Пётр ошарашено завертел головой во все стороны и заторможено спросил:
– А где же…. Где же деревенская церковь?
– Церковь? – непонимающе переспросил Николаич. – Нет в Шадрино никакой церкви. Ближайшая – только в Жабино.
– Как же так? Я же сам, э-э-э…. Сам читал в толстой книге, что есть…
– Была когда-то, не спорю. Причём, какая-то приметная и чем-то там знаменитая. Только очень давно. Её снесли, если я не ошибаюсь, ещё в двадцатые-тридцатые годы прошлого века…. Мы сейчас будем проезжать мимо церковного фундамента. Если надо, то я могу и притормозить.
– Притормози, – согласно мотнул головой Пётр, отметив про себя, что и в Шадрино нигде не наблюдалось серьёзных зимних сугробов. Так, сущее баловство, мелочь…
Микроавтобус плавно затормозил около неприметного холмика, слегка припорошённого снегом.
– Пошли, полюбопытствуем? – предложил управляющий Нефёдова. – Раз уж, всё равно, остановились…
Какие-то тёмно-серые, грубо-отёсанные (бетонные?) глыбы, гладкие и ребристые гранитные булыжники, крупные, непривычно рыжеватые и тёмно-бордовые кирпичи.
– Николаич, может, это совсем не та церковь? – с надеждой в голосе спросил Петька. – Я читал про деревянную, то есть, про бревенчатую…
– Та, Магистр, та! – заверил собеседник. – Действительно, в самом начале девятнадцатого веке на этом месте стояла бревенчатая церквушка. Потом, как и полагается, сгорела. Кажется, во время Отечественной войны 1812-го года, когда наша Россия сражалась с войсками французского Наполеона Бонапарта…. На месте сгоревшей церкви отстроили – естественно, уже в мирное время – капитальную, серьёзную, кирпичную. Потом и её очередь – в соответствие с марксистко-ленинским материализмом – наступила…. Ага, вспомнил! Тут мне кто-то из местных мужиков намедни втулял с гордостью, что, мол, про бревенчатую церковь, которая здесь была когда-то, сам великий Пушкин писал, который Александр Сергеевич. В своей бессмертной и знаменитой повести – «Метель»…. Самой книжки-то я не читал, каюсь. Но кино смотрел. Там ещё мелодия такая – чудесная и запоминающаяся. Кажется, композитора Григория Свиридова…
Глава пятая
Честный обмен
Дальше они поехали уже по бесконечно-белому полю, вдоль наполовину занесённой цепочки Петькиных ночных следов. Бездонное голубое небо, лёгкий весёлый морозец, снежная рассыпчатая пыль, белым веером вылетающая из-под колёс автомобиля.
– Тормози, стой! – скомандовал Пётр. – Вон оно, то место, где обрываются следы Глеба и Ольги…
Микроавтобус остановился, управляющий Нефёдова и Петька выбрались наружу, медленно, внимательно глядя под ноги, подошли к прямоугольному приметному камню.
– Ерунда какая-то! – через три-четыре минуты расстроено подытожил Николаич. – Действительно, следы пропали. А ещё характерно пахнет палёным. И камень этот прямоугольный – такое впечатление – недавно был оплавлен в кузнечной печи…. Шарада хитрая и неразрешимая! Ребус без правильного решения. Лично у меня нет никаких разумных версий, хоть как-нибудь объясняющих данный неприятный казус. Впрочем…
– Что, родилась гениальная идея?
– Да, как сказать, Магистр. Как сказать…. Понимаешь, Глеб Сергеевич, он большой мастер на всякие заковыристые шутки и весёлые розыгрыши. Весёлые – по его олигархическим и нестандартным понятиям…. Остаётся только предположить, что они с Ольгой, шагая задом наперёд по собственным следам, вернулись назад.
– Зачем? – нахмурился Пётр.
– Например, чтобы тебя, олуха доверчивого, пошло разыграть. Видишь, метров через сто семьдесят- восемьдесят тропинка проходит рядом с густыми кустами ракитника?
– Вижу. Вы думаете, что…
– Вот именно! Они вернулись назад и спрятались в кустах. Сидели себе и наблюдали, давясь от смеха, как ты, Магистр, сходишь с ума от беспокойства. У Ольги-то с чувством юмора – немного того…. В том смысле, что без общепринятых ограничений и всяческих тормозов. Та ещё девица, обладающая воистину безграничной и извращённой фантазией.
– Глеб и Ольга четыре с половиной часа просидели в заснеженном кустарнике? В метель и холод? Чтобы слегка подшутить надо мной? Не верится что-то, ей-ей…
– Не вижу ничего странного! С этой сладкой парочки станется, – понимающе ухмыльнувшись, заверил Николаич. – Дело-то молодое, безбашенное! Они, надо думать, не просто так лежали. А, рачительно подстелив на снег пышного елового лапника, занимались – со всем нерастраченным пылом – разными горячими современными глупостями…. Метель и холод? Ерунда! Наоборот, очень даже романтично и необычно. В том смысле, что будет потом о чём рассказать друзьям и подружкам – таким же чокнутым и ненормально-оригинальным, понятное дело…
Впрочем, после тщательного осмотра кустов ракитника эта смелая и логичная версия рассыпалась – в пух и прах: никаких следов пребывания Глеба и Ольги там обнаружено не было.
– Ладно, пойдём на макушку вашего холма! – расстроено вздохнув, предложил Николаич. – Может, они незаметно вернулись к машине и, пользуясь метелью, спрятались где-то рядом с ней?
