переломился пополам и, каждый кусок его двинулся в путь по земле самостоятельно! Во все стороны летели комья мокрой грязи, фрагменты лопастей и горящие куски обшивки. Все вокруг хрустело, стучало и падало.
Не соображая, что произошло, я на автопилоте подхватил свой баул и понесся вслед за Петровичем. Бежал он очень быстро, чего я никак не ожидал при его комплекции. Догнал я его лишь метров через сто, когда, запыхавшись, он сбавил темп.
— Ну, суки, козлы, узнаю, кто это сделал — порву в лоскуты, — надорвав голос сипел Корень, — Ждали ведь нас! Дай пушку и себе возьми. Не стой, беги. Вон видишь, избушку на курьих ножках? Туда. Я догоню. Надо…. Быстрее туда, чтоб не взяли нас сразу.
Отдав ему один из «Глоков», я побежал впереди. За спиной несколько раз выстрелил Петрович. Судя по тому, что звуки выстрелов не удалялись, взятый мною темп он выдерживал. С той стороны, где я последний раз видел обломки вертолета, гулко бабахнуло, и почти сразу в спину толкнула плотная волна воздуха, придавшая мне новые силы.
Добежав до полуразвалившегося строения — то ли летний домик, то ли сарай в далеком прошлом, я шмыгнул внутрь и следом за мною ввалился Корень. Упав на пороге, он, не поднимаясь на ноги, развернулся лицом к выходу, и зашептал:
— Трое или четверо. Тебя одного ждали. На моё присутствие не рассчитывали. Не стой, дурень, ложись, щас карусель начнется! Как я этот выстрел увидел?! Вовремя. Суки, сейчас подойдут. Мочить сразу не будут, ты им живой нужен. Значит, мочить будем мы. Не страшно? Не ссы, предприниматель, прорвемся! Дядьку Корня моджахеды на танке по степи гоняли и ни хрена у них не вышло! Не ссы.
— Что случилось, Петрович? — я не мог сообразить, что мне теперь делать.
— Сдал кто-то наш маршрут. Ты как рукой помахал напоследок, я голову поднимаю, а она вот уже — метрах в тридцати, граната из РПГ! Как успел выпрыгнуть — не спрашивай. Сейчас отстреляемся и на базу Борова. Встречающих наших, похоже, загодя положили. Тихо. Идут.
Я отполз к окну, выходящему в ту же сторону, что и входная дверь, высунулся над подоконником, пытаясь разглядеть противника, и увидел, как в чуть качнувшихся кустах справа от строения шевельнулось что-то серое, расплывчатое. Костик на тренировке в тире говорил — не видишь цели, не можешь двинуться с места — лучше не стреляй. Надо сказать — справедливо говорил, весь мой не особенно богатый опыт стрельбы только подтверждал это правило. Я замер.
Гораздо левее, в секторе Корня показались три фигурки, короткими перебежками пробиравшиеся к нам поближе. Шли без обычной в таких случаях стрельбы.
Петрович тоже не стрелял. Я посмотрел на него, он покачал головой и прошептал:
— Метров с тридцати шмалять будем. Раньше даже не пробуй.
Я согласно кивнул, уяснив для себя порядок дальнейших действий на ближайшее время.
Мы ждали, они подходили. Медленно. Мне никак не давали покоя кусты, в которых сидел еще какой-то персонаж нашего представления. Но все было тихо.
— Эй, человек! — они подобрались метров на сорок и залегли. — Выходи без оружия и руки в гору! Живой останешься!
— Ответь им что-нибудь, — одними губами произнес Корень, — меня они не срисовали, вертушка помешала. Где-то еще один должен быть с гранатометом. Может, выползет.
— Какие гарантии? — голос сорвался и, к моему позору, получилось очень высоко и не очень громко.
— Слово джентельмена! — откликнулся переговорщик, а его приятели в голос заржали. — Выходи, потрещим! Только быстро выходи, нам долго ждать не в кайф! Через минуту в окно лимонку отправим, так что побыстрей суетись.
— Выходи, — скомандовал мне Корень, — встань надо мной в проеме, пусть они подойдут. Я подстрахую.
— Ты чего, Петрович, они ж меня завалят?
— Не ссы, Макс. Кто ссыт, тот гибнет. Ты нужен им. Нормально все. Выходи.
Почему-то его слова меня немного успокоили. Я встал в проеме, демонстративно опустив на крыльцо пистолет, и поставил свой баул на пороге — мне показалось, что Корню так будет удобнее маскироваться. Поднял руки.
— Молодец, Макс, — донесся снизу одобрительный шепот, — начну стрелять — уходи влево и падай.
Все трое по очереди поднялись с земли и двинулись к нам.
— Не бойся, человек! — громко говорил шагавший первым коротышка с АК-74 на коротком ремне на шее. Росту в нем было метра полтора, а торчащие в разные стороны усы делали его похожим на Чапаева. — Поговорим, и дальше пойдешь. Если разговор путний выйдет.
Они подошли метров на шесть и расположились полукругом.
В этот момент я почувствовал шевеление под ногами и, прежде чем Корень открыл огонь, прыгнул влево, краем глаза отметив, что подозрительные кусты раздвинулись, и оттуда к троице метнулось нечто белесо-серое, еле различимое, подобное воздушному мареву. Над головой послышались выстрелы, но, судя по звуку, стрелял не Корнеев. Я повернулся и увидел как пули попадают в выскочившее из кустов существо, отрывая от него кровоточащие лохмотья. За исключением этих ошметков все остальное оставалось почти невидимым.
Нечто оказалось быстрее бандитов. Я смотрел, как оно приблизилось к первому стрелку, крутанулось вокруг него, и человек упал, зажимая страшную рваную рану на горле. Потом наступил черед второго, прекратившего стрелять из опасения зацепить своего раненого товарища. Но второй умер даже раньше чем до него добралось марево, потому что оставшийся коротышка стрелял не жалея патронов и, видимо, ему было наплевать, что его подельник оказался между ним и этим прозрачным ужасом. Когда заглох и его ствол, наступила очередь Корня. Встав в полный рост в том месте, где совсем недавно еще был я, он длинной очередью выстрелил куда-то в верхнюю часть непонятного существа. Наверное, стрелял он отлично, потому что эффект был! Как на постепенно проявляющейся фотографии в воздухе возникла фигура высокого — больше двух метров — почти человеческого торса, серо-коричневого, гладкого — то ли совершенно лысого, то ли покрытого мокрой шерстью, потом проявились ноги (лапы?) и руки. Не желала появляться лишь голова. Так и не проявившись полностью, фигура рухнула плашмя на землю. Кровосос! И так близко к Периметру! Впрочем, если недавно был Выброс — ничего удивительного, сейчас почти все мутантское поголовье Зоны должно слоняться в этих местах.
— Вот это помощник! — довольно произнес Петрович. — Знакомься, Макс, перед тобой невидимый ужас зоны, легендарный кровосос! — Он поднял с крыльца второй «Глок».
— А… башка у него где? — не самый, наверное, нужный в этой ситуации вопрос, но ничего умнее я придумать не успел.
— А вот башки у него уже нет, — хохотнул Корень. — Отстрелил я ему башку. А если б оставил, то башков уже не было бы у нас. Так что удачненько все получилось! О! Смотри, коротышка живой еще. Затащи-ка его в дом, а я четвертого подожду. Давай, быстренько. И включи коммуникатор, там где-то есть детектор жизненных форм, проверь окрестности.
С подобными гаджетами я уже общался, поэтому через пару минут отметил, что в радиусе действия детектора ничего живого весом более полуцентнера не имеется. Разумеется, кроме нас троих.
— Чисто, Петрович.
Тем временем мой неожиданный партнер приводил в чувство разоруженного пленного. Коротышка уже проморгался, но по его очумелому взгляду было понятно, что в ситуации он еще не разобрался.
— Ну, привет, великанище, чего расскажешь? — Корень старался быть в меру дружелюбным. — Как догадались нас салютом встречать? Надоумил кто?
— Пошел ты, — ответил малорослый Чапай, — сейчас пацаны подойдут, посмотрим, кто кого спрашивать будет.
— Нет пацанов твоих больше, великанище, — изобразив траур на лице, Корень горестно вздохнул, — Светлая им память. Поэтому, пока я такой печальный и сопереживающий, отвечай на вопросы быстро. Когда стану злой, отвечать будет поздно, ага? А для того, чтоб ты быстрее пришел в чувство, я, пожалуй, сломаю тебе палец. Вот этот!
