Побелевшие нивы

Религиозность русского народа

Не только в прежние времена, но и сейчас иностранцы, приезжающие в Россию, не перестают отмечать особенную религиозность русских. Даже в 60—80–е годы, несмотря ни на что, в воскресные дни и в дни 'небольших церковных праздников церкви полны. Причем стремление не просто поставить свечку и уйти, а именно «службу отстоять». Без этого даже люди нецерковные понимают, что их посещение храма будет как бы неполноценным.

Конечно, без статистики здесь трудно что–либо утверждать объективно. Однако просто то, что «видно на глаз», — впечатления иностранцев и сравнение с Прибалтикой, где храмов относительно много, — все это свидетельствует о правильности вывода о высокой религиозности нашего народа. В Западной Европе, где имеется полная свобода вероисповедания, число практикующих христиан весьма невелико. По данным статистики Франции, число людей, посещающих церковь хотя бы раз в неделю, составляет лишь 10—12 процентов. Аналогичные цифры для США гораздо выше — 70—75 процентов.

Даже в Прибалтике (Эстонии, Латвии), где, правда, и церквей (разных конфессий) больше, чем в среднем по СССР, храмы полупустые (исключение — католическая Литва, где посещаемость храмов высокая). Это притом, что имеются и благоустроенные здания, и прекрасное музыкальное оформление, и хорошие проповедники. Люди как–то мало ходят — предпочитают дом, хозяйство. По нашей России мы прекрасно знаем стоит где–нибудь появиться «хорошему батюшке», там сразу храм полон. За десятки километров люди едут. Да и сами эстонцы, которые едва ли будут преувеличивать положительные стороны русских, с убежденностью свидетельствуют, что русские более открыты к проповеди Евангелия, к пробуждению. Когда в баптистской церкви Олевисте (в Таллинне) стали проводить некоторые служения на русском языке специально для приезжающих русских, то из России хлынул такой поток верующих (причем не только баптисты), что не только светские, но и церковные власти были вынуждены эти служения прекратить, так как приезжающие грозили заполнить не только огромный храм Олевисте, но чуть ли не весь город.

Можно искать те или иные объяснения этой сравнительно высокой религиозности русских (под русскими имеется в виду не столько национальность, сколько принадлежность к культуре), но сейчас нас интересует не это, а сам факт. Следует, однако, рассмотреть, что здесь понимается под религиозностью.

Религиозное чувство как естественное чувство человека

Религиозное чувство, по–видимому, всегда психологически связано с тоской человека по совершенству, чистоте, непорочности, которые столь редки в окружающем мире и столь хрупки в сохранении этих своих качеств.

Другое основание религиозного чувства, тесно связанное с первым, — стремление преклониться перед чем–то высшим, по сравнению, опять же, с повседневной действительностью. Здесь есть, вероятно, сходство с так называемыми врожденными идеями. Так, мы нигде не встречаем геометрически точного круга, или шара, или килограмма и т. п., однако в нашем сознании имеются врожденные идеи этих понятий. Точно так же мы нигде не встречаем в зыбком и быстро изменяющемся окружающем нас мире абсолютной чистоты, абсолютного добра, абсолютного совершенства, абсолютной истины. Однако представления о том, что в принципе все это должно «где–то» быть, желание, чтобы это б ы л о, вложены в нас. Просто мы, люди, — такие. Мы так созданы. Таким образом, устремление человека к чистому, совершенному, истинному, лежащему где–то за пределами его самого, быть может, даже, за пределами видимого мира, в соединении со стремлением преклониться перед этим совершенным лежит в основе религиозного чувства.

Отсюда же — отношение к этим вещам как к священным, то есть отделенным, не принадлежащим к обычному окружающему нас миру. Священная и н а к о в о с т ь, отделенность, непохожесть абсолютных свойств на первичный нам, профанный мир порождает к ним благоговейное отношение со стороны человека именно как к С в я т о м у.

Некоторые авторы (Р. Отто), напротив, считают первичным в религии переживание человеком чувства соприкосновения с божественным как с чем–то совершенно иным. Это чувство божественного является .самым прочным основанием подлинной религиозности, будучи ничем не обусловлено и переживаемое как личный опыт Бога.

Кроме того, быть может, самым главным религиозным мотивом выступает именно чувство зависимости от невидимого духовного мира. Отсюда стремление в жизни своей как–то соответствовать этому миру, даже как–то умилостивить его или, во всяком случае, не прогневить. Стремление к умилостивлению мира может питаться как возвышенными мотивами (чувством собственного несовершенства, греховности, искреннего желания стать лучше), так и вполне утилитарными (заручиться поддержкой в том или ином деле, выздороветь от болезни и т. п.).

Нередко в основе религиозного чувства может лежать восхищение красотой и гармонией окружающей природы, переполняющая сердце радость бытия или, напротив, озадаченность человека вечными вопросами о смысле жизни, рождения и смерти. Все эти религиозные чувства дают начало тому, что может быть названо естественной религиозностью. Они действительно лежат в основе религий, называемых естественными, к которым принадлежат религии языческие. В них всегда имеется тот или иной миф о родоначальнике данного рода или народа, культ умерших предков в соединении с теми или иными представлениями об их посмертной судьбе и т. п. Нам нет необходимости на этом останавливаться. Для нас важно другое: естественная религиозность лежит в основании к а ж д о й религии.

В отличие от естественных религий, существуют религии о т к р о в е н и я. К ним принадлежат в первую очередь, конечно, иудео–христианство, а также такие мировые религии, как ислам, буддизм и в какой–то мере даосизм. В отличие от естественных, в основании религий откровения лежат не просто широко распространенные религиозные чувства, а уникальные откровения Бога о самом Себе, данные конкретным историческим личностям: Аврааму, Моисею, Магомету, Будде, Лао–Цзы. Строго говоря, то, что мы называем естественным религиозным чувством; тоже, несомненно, имеет сверхъестественное происхождение — это тоже голос Божий, звучащий в душе каждого человека, и лишь «обычность» этого откровения побуждает нас называть его «естественным».

Великие откровения, данные Богом основателям мировых религий, настолько явно говорили о Боге, были настолько мощными импульсами, что именно они стали центрами всей нашей современной цивилизации. И, конечно, самое величественное из них было дано в личности Иисуса из Назарета — Человека, в Котором обитала полнота Божества, Которого мы, христиане, исповедуем как Сына Божия, через Которого нам открывается самый надежный доступ к Отцу.

Христианство — величайшее откровение Бога о Самом Себе — подобно другим религиям, как семя в почву накладывается на естественную религиозность того или иного народа. В значительной мере от этой естественной религиозности будет зависеть восприимчивость данного народа к христианству, его распространение среди него. Вспомним посещение апостолом Павлом Афин, описанное в 17–й главе книги Деяний.

В ожидании их в Афинах Павел возмутился духом при виде этого города, полного идолов…

Павел, однако, не сделал из этого вывода, что афиняне совершенно безнадежны для проповеди Евангелия. Напротив, в этом множестве идолов он усмотрел религиозные искания: активность, религиозную тоску греческого народа. И в своей речи в ареопаге он был, конечно, совершенно искренен, когда говорил:

Афиняне! по всему вижу я,

что вы как бы особенно набожны; ибо проходя и осматривая ваши святыни, я нашел и жертвенник, на котором написано: «неведомому Богу».