и отправился в далекое путешествие. Скорее всего, он уже покинул пределы империи и вряд ли вернется назад… Значит, мертвые вас не сильно удивили?
– Их обучили, разработали детальный план атаки и отправили воевать. Вторая крепость пала благодаря неожиданному ночному штурму, нас они атаковали днем и бездарно проиграли. Я с этим войском поднял бы легион на пики десять раз, а черепушки лишь перли напролом, как и десять лет назад. Да, у них появилось новое оружие. Да, они теперь таскают с собой катапульты и способны ходить строем. Но без отличного командира мы способны вновь и вновь вколачивать их в могилы, из которых они вылезли.
– Спасибо, я услышал от вас все, что мне было нужно. – Купец откинулся на спинку скамьи. Посмотрев, как офицер допивает пиво, он тихо спросил: – Не хотите отправиться вместе со мной? Чтобы через год или два заработать на обеспеченную старость и закончить военную карьеру.
– На поиски слепого калеки? – Алаэн расхохотался. – Вы что, спятили? Это порождение Мрака сумело обмануть императора, послав на смерть восемь легионов! Тысячи солдат остались кормить своими телами лесных падальщиков на обугленной просеке и в эльфийской столице. И я не горю желанием еще раз платить своей кровью за чужие ошибки, с меня достаточно. Если этот странный человек встанет на моем пути, я постараюсь его убить. Но играть в прятки с судьбой и ловить беглеца, сломавшего судьбу целой империи, – это не для меня. Все золото мира не заставит меня начать его поиски. Я всего лишь легорос второго легиона, а не глава имперского сыска. Слышал, что северные порты закрыли после какой-то стычки с Поххомораном. Надеюсь, что через закрытые границы беглец не сможет пробраться назад.
Алаэн легко поднялся и с удовольствием похлопал себя по животу:
– За пиво спасибо, оно было кстати. Также спасибо за информацию про неведомого мне командира нежити. Если он в самом деле раз и навсегда покинул Перешеек, то мы сможем отбить будущие атаки с меньшими потерями. И удачи вам в поисках, господин купец. Надеюсь, у вас хватит сил найти Безглазого и всадить ему меч в грудь до того, как он убьет вас.
Отсалютовав, легорос вернулся к друзьям. Больше ни командир легиона, ни его тысячники никогда не видели странного купца с холодными старческими глазами убийцы…
Крошечное пятно солнца вцепилось краешком за звенящий на ветру промерзший камыш. На узком черном корабле убрали серый широкий парус и медленно повернули к одному из небольших островов, заполонивших дельту Сестер. У самого берега судно повернуло влево, показав шумящим камышам высокий борт, украшенный вереницей щитов.
Широкий в плечах седой мужчина настороженно оглянулся на застывших рядом с мачтой путешественников в теплых плащах: безглазого худого мужчину и высокий скелет в полированном шлеме. Мертвец заметил взгляд капитана и медленно шагнул ему навстречу:
– Ну что же, Ганни, вот мы и добрались. Боги любят тебя и твою команду, за все время плавания ни одного патрульного корабля на горизонте. Думаю, и обратно вы вернетесь без приключений.
– Надеюсь, что будет так.
– Будет. А ребятам скажи, что не стоит столь испуганно смотреть нам вслед. Как бы я ни изменился внешне, но, даже превратившись в пустотелую нежить, я не забыл наши добрые пирушки. И не забыл, как мы прикрывали друг друга в бою, когда были молоды.
Капитан потоптался на месте и осторожно обнял скелет, похлопав его по спине:
– Я тоже не забыл, Фрайм. Не знаю, за что тебя так приложила судьба, но желаю тебе удачи. Надеюсь, зубатые твари не скормят моего старого друга речным крокодилам.
– Подавятся, – хохотнул мертвец и жестом подозвал попутчика. – Нам пора. Ставь весло, не хватает еще о камни брюхо кораблю ободрать.
Здоровяк повернулся к замершим на носу матросам и сердито крикнул:
– Чего застыли?! Весло на правый борт!
Несколько человек горохом скатились в распахнутый зев трюма, и с нижней палубы донесся топот: команда спешила избавиться от страшных пассажиров. Напускная бравада хороша за столом в кабаке, за кружкой доброго пунша. Но улыбка стынет на губах, когда натыкаешься взглядом на поднявшийся из могилы скелет, разгуливающий по палубе и любующийся вспененными ветром волнами. К концу похода многие уже пожалели, что польстились на золото: так их пугали двое незнакомцев.
Негромко похрустывая тонким льдом, корабль скользнул еще ближе к невысокому берегу, и из черной бойницы высунулось широкое и длинное весло. Развернув перо лопасти горизонтально к воде, весло замерло над мелкими льдинами. Попрощавшись с Ганни, Фрайм тонконогим чертиком пробежал по скользкому дереву и прыгнул на заметенный снегом откос. Отстав от него на два шага, следом черной тенью мелькнул Глэд. Высадив пассажиров, контрабандисты повернули обратно в море. Из всей команды лишь капитан появился на корме, помахал на прощание рукой и отвернулся, сменив рулевого. Налетевший порыв ветра спрятал спешно уходящий корабль в мутном снежном облаке, превратив его в исчезающее наваждение. Миг, другой, и оставшиеся на берегу путешественники почувствовали, что остались совсем одни.
– Добрались, назло всем демонам! – Фрайм нагнулся и зачерпнул глубокий снег костлявой рукой. – Ты больше часа разглядывал острова, прежде чем выбрал это место. Что здесь, запасы дров для сигнального костра или землянка с запасами еды?
– На одном из деревьев оставлен свежий знак. Дай мне осмотреться, рядом должна быть лодка.
– Лодка? Крокодилам нужна лодка?
– Крокодилам нужно мясо. А речной народ предпочитает в такую погоду не мерзнуть в холодной воде, а плавать на лодках.
Глэд опустил на землю свой мешок и пошел в кусты. Пока он возился в зарослях, переходя с места на место, напарник свалил рядом свою поклажу и поднялся на занесенный снегом холм. Наступающие сумерки прятали сотни островов, омываемых холодными стальными волнами. Дальше на восток островов становилось все больше. Они превращались в бесконечный лабиринт, в хитросплетениях которого могли ориентироваться только местные жители. Там, среди путаницы глубоких проток и среди бесконечных болот, скрывались деревни ящеров, великих речных охотников и доблестных воинов личной гвардии павшего Владыки.
Скелет повертел вокруг головой и хмыкнул: если его товарищ ошибся с метками речного народа, придется мастерить плот из скрюченного ветрами кустарника. Насколько бы хорошо человек ни умел плавать, но отправляться вплавь в глубину чужих территорий было равносильно самоубийству. Вернувшись к брошенным мешкам, мертвец увидел, что Глэд активно разбрасывает снег рядом с одним из кустов. Вскоре мужчина вытянул из спрятанной между корней норы узкое тело лодки. Удовлетворенно кивнув, Фрайм подобрал вещи и направился к воде.
Два весла синхронно опускались в воду и широкими гребками гнали лодку вперед. На загнутом носу болтался на ветру обрывок веревки с хитрой вязью узлов. Как кратко объяснил Безглазый, этот знак говорил местным охотникам о доброте намерений чужаков, вторгшихся на их территорию. Без подобного узелкового письма можно было поймать стрелу, метко пущенную из кустов.
Холодный ветер почти стих между высокими островами, лишь цепляя тонкой рябью медленно текущую воду. Серые снежные облака спустились к югу, очистив бездонное черное ночное небо с яркими россыпями звезд. Мороз осторожно пробовал на зуб гребцов, но Глэд лишь крепче сжимал в руках весло. Фрайм поправил сползший шерстяной плащ и спросил:
– Надеюсь, твои друзья знают, что такое огонь?
– Неужели ты замерз? – удивился мужчина, изредка поглядывая на проплывающие мимо берега.
– Прекрасно знаешь, что мы не мерзнем. Нежить может ходить по углям костра и дремать в проруби часами. Но мне не нравится холод. Предпочитаю устроить свои несчастные кости в тепле, поближе к жарко натопленной печке. Можешь считать это моей прихотью… Скоро уже доберемся? Мы шлепаем веслами по воде уже больше трех часов.
– Скоро. Я заметил охотника вон у тех деревьев. Левее есть хорошее место, причалим и познакомимся.
– Охотник? – Мертвец внимательно всмотрелся в указанном направлении и недовольно скрипнул зубами: – Не вижу. И не слышу… Проклятые ящеры, умеют прятать биение своего сердца, я его не слышу.
– Но он там. А свежий сломанный лед в протоке оставила как минимум одна лодка. Так что мы почти
