– Почему, Анник?
– Вряд ли подобная глупость имеет оправдание. Любить… настоящее безумие для людей нашей профессии.
– Да, в этом ты права. Ту пулю я получил от женщины. Ты знала?
– Глядя на рану, нельзя сказать, как это произошло.
– Замечательная девушка. Чем-то похожая на тебя. Важный участник игры.
– Ты не должен был позволять ей делать в тебе дырки. Ты ведь тоже очень хорош в этой игре.
– Мы все хороши как дьяволы. Грей уже добрался до тебя, или ты все еще девственница?
Ей не следовало удивляться. Не было ничего, о чем не мог бы сказать этот парень.
– Ты делаешь бесчисленные предположения, многие из них ошибочны.
– Не думаю. Как насчет него?
– Никто тебе не говорил, что ты невероятно любопытный?
– Ты не обязана мне отвечать.
– Но ты будешь строить предположения, что бы я ни ответила. Причем вслух. У тебя нет стыда, Эйдриан.
– Никакого. – Она почувствовала, что он улыбается. Анник вздохнула:
– Ну ладно. Твой месье Грей вообще ничего со мной не сделал, если не считать поцелуя, который ты видел. Может, за последние дни были другие безобидные пустяки, но я их не очень хорошо помню. Кроме того, не имеет значения, предпринял он что-либо особенное или нет… И прекрати свой глупый смех, от которого у тебя может разболеться плечо.
– Если Грей не поторопится и не возьмет тебя в постель, клянусь, это сделаю я. Ты узнаешь, что потеряла.
– Думаю, очень немного. Это занятие мужчин и женщин – не клуб с секретными пропусками. Я знаю об этом все, что положено знать, и…
– Так я и предполагал. Ничего ты не сделала. Какой же Грей дурак!
– Очень нескромный разговор, и я не хочу продолжать то с тобой.
– Если будет возможность, займись с ним любовью. В этом деле он не такой мастер, как я, но…
– Лучше карауль и будь серьезнее. И не сводничай. Это неприлично. – Анник поправила на нем плащ.
– Мне тепло.
– Вот так и сиди. Я рада, что не занималась любовью с Греем. Он полностью лишил меня благоразумия, а мы, французы, логически мыслящая нация. Я больше француженка, чем шпионка. Я говорила тебе, что решила выйти из игры?
– В самом деле? Правительства всей Европы вздохнут с облегчением. И когда ты собираешься это сделать?
– После того как доставлю тебя в безопасное место и закончу одно небольшое дело. Тогда я стану незаметной и безвредной, как соня. Может быть, в твоей Англии. Страна большая, судя по картам. Не думаю, что ваша разведка найдет меня.
– Слепой женщине трудно спрятаться.
Эйдриан предупреждал ее. Всегда частью их разговора была неудобная правда, – они были врагами.
– Я справлюсь. Когда мы уйдем отсюда, я отведу тебя к моему другу-контрабандисту, если он снова не в тюрьме. Ему можно доверять. Нам повезло, что мы сейчас на его территории, иначе нам с тобой вряд ли удалось бы далеко уйти.
– Ты знаешь, где мы находимся? – пошутил Эйдриан.
– Если это монастырь Сент-Оноре, то да. Я держу в голове много полезных карт, у меня есть этот талант, маленький брат. А также я хорошо знаю побережье. Когда я была ребенком, мы приезжали в гости к этому человеку, он, как и ты, англичанин. Один из любовников моей матери. Возможно, я не совсем точно представляю себе англичан, поскольку встречала только шпионов и контрабандистов… – Анник умолкла.
Теперь оба слышали отдаленный топот. Лошади. Со стороны побережья. Эйдриан встал, раскидал и затоптал ногой угли.
Стук копыт становился все громче, потом замедлился. Всадники свернули к монастырю.
Анник подумала, что она может стать причиной смерти Эйдриана. Нет, только не это! Он должен покинуть ее и бежать.
– Нам лучше разделиться, – прошептала она. – Иди первым. Через задний ход. Я расчистила в саду дорогу к бегству. Прямо до стены.
– Конечно. Дорога к бегству. Между сбором яблок ты расчистила дорогу к бегству. Меньшего я и не ожидал. – Голос Эйдриана дрожал от смеха. Несчастье для него всегда будет игрой.
Снаружи доносились конский топот и голоса людей. Они явились, чтобы обыскать монастырь.
По звуку она поняла, что Эйдриан достал и проверяет свой пистолет. Затем начал копаться в сумке. Ножи займут положенное место на хозяине. Один, в ножнах, упал ей на колени.
