подвале Леблана. Целыми днями я мог думать лишь о том, как раздену вас догола.
Он пах корицей. Удивительно, что у человека вроде Грея был такой обыкновенный, домашний запах. Видимо, это и позволило ему каким-то образом проникнуть сквозь ее защиту. Она до головокружения хотела его.
Что-то втискивалось рядом с ней ванну. Потом с другой стороны. И вот он уже на ней, обнаженный, жаждущий ее, как жеребец кобылу. Он погрузился в воду, скользнув по ее телу. Она бы могла испугаться если б у нее вообще остались какие-либо эмоции, кроме потрясения таким поворотом событий.
Она крепко держалась за края ванны.
– Вы не можете это сделать. Я имею в виду, это невозможно физически. Здесь не комната.
– Мы сейчас выясним. Держитесь за меня, не за ванну. – Он положил ее руки себе на плечи, что казалось вполне естественным. Вода забурлила, когда он поднял ее и вдруг очутился под ней.
– Видите, – улыбнулся он, – мы справились! Расслабьтесь немного, и я… Да. Правильно.
Он держал ее тело прямо над собой, направляя ее раздвинутые бедра, как будто делал это с ней уже тысячу раз.
– Прекрасно, черт возьми.
Это было… необычно. Она сидела на нем верхом, широко расставленные ноги крепко прижаты к бокам ванны. Она полностью открыта. Его жаждущая часть точно знала свое место и толкалась в него, желая войти, готовая это сделать. Его глаза были на уровне ее глаз, заполняя вселенную.
Ничто – ни предубеждение, ни совет – не подготовило Анник к этому.
– Синяки еще остались. Здесь и здесь. Я буду осторожен. – Он боец с кулаками тверже камня, а с ней он будет мягким.
– Нечестно, что вы делаете это со мной, когда я ваша пленница.
– Вы действительно так думаете? То есть вы не возражаете лишь потому, что вы пленница? Тогда вылезайте и кричите. Через две минуты появится Гальба, чтобы спасти вас. Хокер вырежет мою печень, а Дойл втопчет ее в землю. Иди вы можете убить меня кочергой, она у камина. Это должно вам понравиться. – Грей медленно намыливал ей плечо, и в каждом его движении был план ее соблазнения. Он человек многих успешных планов. – Вы сами этого хотите.
– Я не…
Он вел намыленным пальцем по ключице.
– Я этого не хочу. И не сделаю.
– Хорошо, надумаете – дайте мне знать. – Он улыбнулся. – Анник, у вас были когда-нибудь длинные волосы?
– Когда я жила у цыган. Очень длинные, во всю спину.
– Мне бы хотелось увидеть вас с длинными волосами. – Грей чертил извилистые линии в мыльной пене на ее груди. Это скольжение полностью лишило ее ясности мыслей. – Они бы вот так стекали вниз. – Он показал дорожку ее длинных волос. С плеча ей на грудь. – У вас полночные волосы, полные шелка и спрятанных звезд. Вы поймали меня в ловушку без надежды на спасение.
Ей много раз говорили, что она красива, особенно мужчины, которые потом спрашивали ее цену. Но это другое. Грей считал ее красивой.
– Это не умно. Для нас обоих.
– Я знаю. Мы станем очень, очень глупыми.
– Мы должны остановиться.
– Пожалуйста, останавливайтесь. А я не собираюсь.
Грей двинулся в воде. Твердое мужское тепло скользнуло по тайным и чувствительным местам ее тела, не привыкшим к таким неразумным занятиям. Желание расцвело и жгло ее, распространяясь внутри.
– Я не могу думать, когда вы это делаете.
– А тебе незачем думать. Ты уже поняла это. Помнишь Платона? Я вторая половина твоего яйца. Мы, в конце концов, встретились.
– Может быть. Я не знаю. О Платоне легче говорить, когда у вас были связаны руки.
Он исследовал ее грудь, оставляя у пиков огненные следы.
– То, что вы со мной делаете, прекрасно. И вы прекрасны до боли, когда я смотрю на вас. Как изгиб волны или падающий лист. Я вам говорила?
– Не многими словами. – Он прихватил сосок, чтобы поцеловать его. – Они поднялись, такие розовые. Показывают, как тебе нравится, что я делаю. И вкус хороший. – Еще поцелуй. – Мыльный, но хороший. Думаю, что пока займусь этим. Останови меня, когда тебе надоест.
Анник не только не остановила его, но даже позволила его рту вести ее от одного потрясения к другому, в кружащуюся пустоту. Она стонала, всем телом выгибаясь ему навстречу. Это была полная капитуляция.
Она стала частью безумия, и он точно знал, когда она сдалась.
– Я чувствую, как тебе нравится, когда я делаю это там внизу. Остальное тебе понравится тоже.
– Я… еще решаю. Не торопи меня. Я еще решаю, да… или нет. Может, нет?..
– Ты продолжаешь думать, но уже поздно. Ты не смогла остановиться.
