— Разве этого будет достаточно, чтобы получить условленную плату?
— Нет, надо отыскать дукечито.
— А!
— Что же вы мне скажете, сеньор Ромеро?
— Я знаю, что маленький герцог после размолвки герцогини с его отцом остался у матери и оставался еще тогда, когда я ушел из ее дома.
— Это мне уже известно.
— Затем дукеза отдала его в пансион, в… — прегонеро никак не мог припомнить, куда, и с досады топнул ногой.
— Позабыл, черт возьми! — со злобой сказал он.
— Так нам недостает главного!
— Но я припомню! Дукечито отдан был в пансион, где вскоре, как я слышал, умер.
— Это точно?
— Я не сомневаюсь в этом.
— В таком случае надо найти место, где он жил и умер, потому что герцог хочет отыскать хотя бы могилу дукечито, а значит, надо найти свидетельство о его смерти по церковным книгам. Этого герцогу будет достаточно.
— Правда ваша!
— Мне поручено выдать двадцать пять тысяч дуро тому, кто приведет дукечито или принесет церковное свидетельство о его смерти.
— Я устрою это, сеньор! Но сегодня, во всяком случае, еще ничего не могу сказать. Мне надо самому разведать кое-где втихомолку…
«Ага! — подумал Рикардо. — Он хочет поговорить с дукезой! Это хорошо; может, ему удастся вытянуть из нее правду».
— Сколько времени вы пробудете здесь, сеньор? — быстро спросил прегонеро; обещанные деньги не замедлили оказать на него свое влияние.
— Я не уеду до тех пор, пока не найду дукечито.
— Ну и хорошо, потому что я не знаю сейчас, когда смогу сообщить результаты моих поисков.
— Не беспокойтесь, сеньор Ромеро, дня через четыре я сам зайду сюда.
— Хорошо, сеньор, хорошо! Положитесь на меня, я помогу вам. До свидания!
Прегонеро проводил Рикардо до калитки и запер за ним дверь.
— Вот дельце! — пробормотал он, когда дворецкий ушел. — Надо переговорить со старухой, конечно, не объясняя ей ничего, она расскажет мне! Славная шутка!
И он, посмеиваясь, ушел в глубину двора.
VII. Снова найдена!
С рассветом, счастливо выбравшись из гостиницы, Инес бежала дальше. Она благодарила небо, что наконец вырвалась из этого ужасного места, и не спрашивала себя, куда теперь пойдет; она только бежала, как преследуемая лань, как тень, убегающая от лучей солнца.
В чаще леса, где оказалась Инес, было темно; платье мешало ей, постоянно цеплялось за сучья. Она подхватывала его и опять бежала без отдыха, без оглядки. Но вдали, как ей казалось, раздавались крики преследователей. Страх ускорил ее бег.
Но что это, воображение ли пугает ее или сыщики в самом деле напали на ее след? Недалеко слышалось уже, как кто-то бежит за ней, слышалось так ясно, как будто вот сейчас она должна попасть в руки преследователей.
Грудь ее тяжело вздымалась, дыхание становилось все прерывистее, пот струился по лицу, распустившиеся волосы развевались на ветру… Она стрелой летела дальше, а шаги все приближались, и ужас охватывал ее…
Между тем наступило утро; лучи солнца осветили лесной сумрак… Инес чувствовала, что силы отказывают ей… Вот уже совсем близко слышны голоса сыщиков… Еще минута, и она не в состоянии будет бежать дальше. Наконец, бросившись в сторону, она упала между кустами…
Она не помнила, сколько времени пролежала, а когда очнулась, солнце стояло уже высоко над горизонтом; в огромном лесу царила торжественная тишина, преследователей больше нигде не было слышно.
Но теперь Инес почувствовала голод и жажду. Ягоды и плоды не спасали. Пройдя еще немного, она увидела стоявший посреди леса хорошенький домик. Какая-то старушка, выйдя из него, прошла в хлев, потом вернулась и принялась за хозяйство.
Наружность ее внушила Инес доверие, и она подошла к женщине. Попросив дать ей чего-нибудь поесть и напиться, графиня в виде платы предложила свое кольцо, так как денег у нее больше не было. Но старушка отказалась от вознаграждения, накормила девушку и предложила остаться переночевать. Это была жена лесничего, которого часто по нескольку дней не бывало дома.
Инес с благодарностью воспользовалась ее добротой и осталась в домике еще на целые сутки, чтобы восстановить силы, затем отправилась дальше, от души поблагодарив жену лесничего, указавшую ей дорогу к ближайшему городу.
С горем и страхом в сердце пошла Инес в указанном ей направлении и через несколько часов добралась до города.
Она попыталась обдумать свое положение. Если б даже, продав свои серьги, она решилась войти в какую-нибудь гостиницу — за кого бы ее приняли? Что, кроме неприятностей, могло ее ожидать в этом случае!
Инес уже решилась, наконец, продать кольцо и взять билет на поезд, чтобы скорей уехать на север, в маленький городок Пуисерду. Она отправилась на станцию узнать, когда отходит ближайший поезд, и пришла как раз в тот момент, когда подошел поезд, останавливающийся на несколько минут в этом городке. Из вагонов стали выходить пассажиры, и среди них Инес узнала патера Антонио!
Страх овладел ею, она подумала, что он ищет ее по приказанию отца. Дрожа от ужаса, Инес уже хотела поскорее уйти, но Антонио увидел и узнал ее. Он побледнел и с секунду неподвижно смотрел на девушку, потом быстро подошел…
— Слава Богу! — вскричал он. — Наконец я вас нашел, донья Инес!
— Оставьте меня, патер Антонио, умоляю вас, оставьте меня здесь! — просила молодая графиня.
— Вы не должны отталкивать моей помощи, вы одни и беззащитны!
— Нет, нет! Я не хочу и не могу вернуться в Мадрид!
— Своей цели я отчасти достиг, я нашел вас, донья Инес! Теперь мне остается только проводить вас, куда вы хотите.
— Так вы не возвращаетесь в Мадрид, отец Антонио?
— Донья Амаранта тоже здесь, — сказал Антонио с сияющим взором, поспешно направляясь к вагону.
В это время из него вышла Амаранта, и девушки бросились в объятия друг друга. Поезд ушел.
— Богу угодно было, чтобы я нашла тебя и отца Антонио, — вскричала Инес. Обе сбивчиво, торопясь, рассказывали о своих злоключениях.
— Я тоже вынуждена была оставить Мадрид, — завершила Амаранта свое повествование, вызвавшее у Инес глубокое сострадание и сильнейший гнев, ибо она считала дона Карлоса причиной всех несчастий. — Этот честный человек, отец Антонио, спас меня, переодев в монашескую одежду, и увез с собой! Он тоже вынужден был оставить Мадрид и спешить на север! Вдвоем мы надеялись отыскать тебя, а теперь…
— Теперь мы вместе, — прервала Инес свою подругу, — отец Антонио защитит нас! Мы вместе пойдем на север, и он проводит нас до Пуисерды! Все заботы и опасности теперь позади! Не правда ли, отец Антонио, вы берете нас под свое покровительство?
— Прошу ва
— О! Примите мою сердечную благодарность за эти слова, полные любви! Но послушайте, — обратилась она к Амаранте и Антонио, — поступок дона Карлоса в отношении Амаранты такая неслыханная, позорная низость, что наши проклятья и наша ненависть должны преследовать его! Он должен знать и чувствовать,
