ее. Убедившись, что все тихо и безопасно, всадник быстро пересек открытое место в уже спускавшихся густых вечерних сумерках.
Вскоре доехал он до старого, обросшего мхом и сорной травой развалившегося колодца.
— Его еще нет, — пробормотал всадник, спрыгивая с коня; это был Изидор Тристани. Он набросил поводья на остатки развалившейся стенки колодца, вытащил фляжку и сделал изрядный глоток. — Солнце зашло. Вероятно, его задержал лесничий. Или полковник настолько горд, что не желает слушать планы капрала? Во всяком случае, если он не приедет, то Изидор сделает попытку и без него. А лучше и вернее было бы, если бы он был тут со своими людьми… но сколько же ждать?.. Ведь ночь пройдет, а ее никак нельзя пропустить!
Изидор подошел к своему коню, потрепал его по загривку и пустил щипать молодую траву, росшую вокруг колодца.
Вдруг он остановился и прислушался: ему послышалось ржанье лошади. Еще положительно ничего не было видно. Тогда Изидор лег на землю и приложил к ней ухо. Наконец, он уловил глухие удары копыт.
— Кто-то едет, должно быть, это он, — бормотал Изидор, вставая с земли.
Через несколько минут он разглядел неясные очертания приближающегося всадника.
На небе появилось уже несколько одиноких звезд.
Изидор сделал несколько шагов навстречу всаднику и начал махать ему рукой.
К колодцу подскакал Доррегарай. На нем была плоская шапка и суконный плащ, обшитый по краю бахромой. Капрал поздоровался с вновь прибывшим без всякого подобострастия.
— Благодарю вас, господин полковник, что вы приехали, — воскликнул он, — а то я уже не надеялся, что вы будете.
— Я был бы здесь четвертью часа раньше, если бы не встретился с неприятельским разъездом из двух кавалеристов, — отвечал Доррегарай, соскакивая с коня. — Я должен был прежде разделаться с ними. Негодяи раздобыли фураж.
— Вы обоих, конечно, уложили! Это славно! — сказал Тристани со смехом. — Напрасно же будет Мануэль де Албукерке ожидать их возвращения.
— Он их заставляет на славу рыскать по всем окрестностям, — продолжал Доррегарай. — Где ваши люди, капрал?
— В получасе отсюда, в лесной чаще, господин полковник, в одной миле от Риво.
— Их там разыщут!
— Будьте спокойны! Тристани до тех пор не оставляет своих людей, пока не уверится окончательно в их безопасности! На меня вы можете положиться: я отлично знаю всю окрестность и линейную службу. То, чем я теперь занимаюсь в карлистских войсках, я давно уже освоил в Мадриде.
— Я понимаю! Ваши действия в последнюю ночь не могут остаться без награды!
— Благодарю вас, господин полковник! Я знаю, что вы всегда заботитесь о своих служащих.
— Что вы хотите сообщить мне? — спросил Доррегарай.
— Я хочу устроить внезапное нападение, при котором мы захватим большую добычу, рискуя пустяками. Но это надо сделать как можно скорее.
— Что вы имеете в виду?
— Речь не о разведках, а о самом решительном нападении, господин полковник. Мы должны это устроить непременно сегодня ночью.
— Вы так думаете?..
— Само неожиданное появление наше в Риво, господин полковник…
— Но силы республиканцев гораздо больше наших.
— Во всяком случае, ночь будет нашим сильным союзником, господин полковник. Ночь и сон сыграют нам на руку. План следующий: после полуночи окружить Риво со всех сторон, быстро подойти, снять расставленных часовых и ворваться в городишко. Застигнутые во время сна солдаты не смогут устоять против нашего натиска, и мы их поколотим прежде, чем они как следует проснутся. Я бы не хотел оставаться вечным капралом, господин полковник; невозможно достичь чего-то существенного, следуя заведенному порядку, и я решил отличиться, чтобы получить повышение!
— Это похвально, капрал.
— Лучшего случая трудно ожидать, господин полковник.
— Я сомневаюсь в успехе нападения, —сказал задумчиво Доррегарай, — оно может стоить многих жертв и не принести никакой пользы.
— За успех, господин полковник, я ручаюсь вам своей жизнью, — запальчиво сказал Изидор Тристани. — Но если вы не примете участия в нападении, то сюда явится вся неприятельская армия.
— Вы мало сражались, капрал, я это вижу по вашей самонадеянной уверенности…
— Внезапное нападение удастся наверняка, господин полковник, я за это отвечаю головой.
— Если храбрость ваша и ваших людей так же велика, как и самонадеянность, то, может, стоит попробовать.
— Мои люди сгорают от нетерпения идти за мной в огонь.
— В таком случае, пусть будет так, — согласился, наконец, Доррегарай. — До самого последнего момента все должно происходить как можно тише. Мы должны появиться, как молния в ночную пору, только в этом случае можно рассчитывать на победу.
— Как молния в темную ночь, как волк в стадо, бросимся мы, — сказал, задыхаясь, Тристани. — Так оно должно быть, и именно так оно и будет, господин полковник. Чудесная будет ночка!
— Вы должны уйти из городка как можно раньше утром, тогда вблизи найдете и меня. Риво должен быть окружен без малейшего шума… Да, вот еще что, капрал: солдаты должны уважать как граждан, так и их собственность.
— Насколько это возможно, господин полковник.
— Я буду на месте, — закончил разговор Доррегарай. Капрал отдал ему честь. Полковник вскочил на коня и быстро ускакал.
— Лавры не должен пожинать ты один, старый дружище, — ворчал Изидор. — Хотя мне и известно, что дон Карлос произвел тебя в генералы, для меня ты все-таки остаешься мексиканским полковником. Если я буду величать тебя генералом, то ты, по меньшей мере, должен называть меня бригадиром, и обоим будет хорошо.
Ха-ха! Вот было бы красиво, если бы я побывал здесь и остался тем, чем прежде был в линейных войсках в Мадриде! Для чего же и идут в карлистские войска? За короля Карла VII? За таких дураков мы друг друга не считаем! Мы служим делу ради собственной выгоды, и я надеюсь, что добьюсь чего-нибудь вроде генерала! Ночь должна показать это! Вперед, Изидор! Через час после полуночи мы должны быть в Риво!
Карлистский капрал вскочил на коня, повернул его налево кругом и поскакал в направлении, противоположном тому, которым отправился Доррегарай. Топот копыт раздавался в долине, освещенной теперь лунным светом; кругом все было тихо и пустынно, как и прежде.
Через полчаса Тристани был уже среди своих людей, разложивших сторожевой огонь и с нетерпением ожидавших возвращения своего начальника. Он сообщил, что скоро наступление, и известие это было встречено громким «ура». Необходимо было действовать очень осторожно и тихо, и Изидор призвал своих людей к благоразумию. Огни были потушены, отряд выступил в поход на Риво под прикрытием ночной темноты. Местечко покоилось в глубокой тишине.
Отряд Мануэля и Жиля давным-давно отдыхал. Улицы были тихи и пусты. Нигде не видно было ни одного огонька. Республиканские войска и жители совершенно не ожидали нападения. Городок спал; солдаты, по обыкновению, спали полуодетые, готовые в любую минуту собраться и выступить по сигналу тревоги. Ружья и прочее они держали около себя, чтобы во всякое время иметь их под рукой. Зачастую солдаты спали до десяти человек в одной каморке, укладываясь вплотную друг к другу на пшеничной соломе. У квартир старших офицеров и у городских ворот стояли или прохаживались взад и вперед часовые, завернутые в свои плащи, с ружьями на плечах.
Конные разъезды возвратились перед наступлением ночи в Риво, ровно ничего не узнав про карлистов. Поэтому в республиканских войсках решили, что здесь безопасно и можно позволить себе хорошенько отдохнуть; предосторожности найдены были излишними; между тем они были крайне необходимы на таком
