несмотря на свою бедность, она все же очень горда в некоторых вещах, я прошу своего преемника выплачивать ей ежегодно проценты с этой суммы незаметно, чтобы она не знала, от кого и как они до нее доходят. Всю сумму преемник мой должен законным порядком сберечь для сеньоры. Это моя собственная воля, засвидетельствованная моей подписью и печатью. Тобаль Царцароза».
Прегонеро это распоряжение показалось очень странным. Он тотчас же подумал, что речь идет о какой-нибудь возлюбленной Тобаля, и задумался, стоит ли действительно отдавать ей деньги? Две тысячи золотых — это были хорошие деньги, а к тому же исполнение распоряжения связано было с некоторыми затруднениями. Сначала нужно было найти девушку, да потом еще, чего доброго, упрашивать ее взять эти деньги. А если она не согласится принять их, он должен будет законным порядком пристроить их куда- нибудь и выплачивать ей проценты.
Все это было чрезвычайно хлопотно. Однако прегонеро решил исполнить желание Тобаля хотя бы отчасти и разыскать Белиту Рюйо. Но на следующий день прегонеро забыл о своем намерении, а на третий день письмо полетело в огонь, который уже не раз избавлял прегонеро от разных неприятных обязанностей.
На четвертый день преемник Тобаля окончательно забыл бы обо всем, если бы в этот день не пришел к нему человек, назвавшийся нотариусом Бокано, и не объявил, что непременно желает поговорить с сеньором Ромеро о весьма важном деле.
Прегонеро провел незнакомца в свой домик и спросил о причине его посещения.
— Я имею удовольствие говорить с самим сеньором Ромеро, не правда ли? — начал нотариус, вынув из кармана несколько бумаг.
— Это я, сеньор.
— Вы преемник сеньора Тобаля Царцарозы?
— Точно так, сеньор.
— Вы приняли письмо от сеньора Царцарозы.
— Я ни о каком письме не знаю, — отвечал 'прегонеро.
— Как, вы не принимали запечатанного пакета, в котором находилось распоряжение сеньора Царцарозы…
— А! Вы об этом письме говорите, — небрежно прервал нотариуса прегонеро, — я нашел письмо в этих книгах.
— Но вы уже знали о нем от самого сеньора Царцарозы?
— Да, он как-то говорил об этом.
— И вы прочли письмо?
— Да, прочел.
— Покажите мне его, пожалуйста.
— Зачем мне показывать его вам?
— Мне надобно поговорить с вами о содержании этого письма.
— Что вам за дело, во-первых, до содержания? — грубо спросил прегонеро, которому разговор нотариуса не понравился.
— Я поверенный сеньора Царцарозы и обязан следить за исполнением его распоряжений. Вот моя доверенность.
— Сколько возни из-за таких пустяков! — презрительно отозвался прегонеро.
— Никакое распоряжение, сделанное законным порядком, не может быть пустяком, сеньор Ромеро; оно должно быть выполнено в точности, даже если бы вместо двух тысяч золотых дело шло о двух мараведи. Пожалуйста, дайте мне письмо.
— Да у меня нет его, оно сгорело.
— Тогда посмотрите сюда и скажите мне, такое ли было письмо? — сказал нотариус, подавая прегонеро другое письмо. Оно было написано так же, как и то, которое сжег прегонеро. Это сокрушило последнего. Он и не думал о возможности существования дубликата.
Прегонеро молчал, и нотариус начал снова:
— Вы видите, что здесь все так же, сеньор; здесь написано, что сумму эту по прошествии трех дней надлежит отдать сеньоре Белите Рюйо. Сделано это, сеньор Ромеро?
— Зачем вы спрашиваете, вы ведь, конечно, были уже у сеньоры, — отвечал прегонеро с такой досадой, будто бы ему все это дело до крайности надоело, — зачем вы меня об этом спрашиваете?
— Вы знаете, что сегодня уже пятый день?
— Вовсе это не так спешно, выплатить всегда успеем.
— В таких делах нужна не спешка, а аккуратность, очень нужна аккуратность, сеньор Ромеро!
— Не беспокойтесь, сеньора получит свои деньги.
— Я не о том говорю. Здесь очень ясно назначен день, и если завтра вы не исполните воли вашего предшественника, я вынужден буду возбудить судебное расследование. Нам двоим предписан определенный план действий, поэтому я и потребовал от вас отчета. Если завтра вечером, ибо сеньора Белита Рюйо только по вечерам бывает дома, если завтра вечером деньги ей не будут выплачены, или же, в случае отказа с ее стороны, не будут законным порядком отданы куда-либо на сохранение, я обвиню вас в том, что вы уничтожили документы с целью завладеть означенной в документе суммой. Имею честь кланяться, сеньор Ромеро. — Нотариус поклонился и поспешно вышел.
Он уже давно скрылся из виду, когда прегонеро наконец сообразил, что нотариус, в сущности, в весьма вежливых выражениях назвал его обманщиком. Ромеро хотел бежать за нотариусом, но одумался и понял, что непременно должен уплатить сеньоре Белите назначенные ей две тысячи.
Во всяком случае, ему хотелось покончить с этим делом, поэтому он отправился в тот же вечер на указанную улицу и нашел низенький домик слесаря.
Уже смеркалось. Прегонеро ощупью пробрался в ворота, а оттуда во двор. Не зная, однако, где живет Белита, он постучал в первую попавшуюся дверь.
Дверь открылась, и появился мастер Фигуарес.
— Здесь живет сеньора Белита Рюйо? — спросил прегонеро.
Старик внимательно посмотрел на высокого, широкоплечего, не внушающего доверия человека.
— Вам вероятно, нужна прелестная цветочница, которая живет здесь во дворе, — наконец, сказал он. — Я не знаю, дома ли она. Вчера вечером у нее не было света, и сегодня я не видел ее, должно быть, она не выходила. Не знаю, что с ней случилось. Пойдемте, однако, посмотрим, там ли она.
Мастер Фигуарес принес фонарь и через двор направился с прегонеро к дверям Белиты Рюйо. Мастер постучал два раза, но никто не ответил.
— Уж не случилось ли с ней несчастья? — проговорил Фигуарес. — В это время она обычно бывает дома.
— Значит, мне придется сегодня уйти ни с чем, это неприятно, — заворчал прегонеро.
— Где же она могла остаться?! Мне уже вчера вечером показалось, что она не возвращалась домой.
— Должно быть, не сидится? — заметил прегонеро.
— Что вы, что вы! Сеньора такая прилежная и порядочная, что, право, я от души полюбил ее. Приятно видеть, как v нее чисто и мило, несмотря на то, что она очень бедна. Что только могло с нею случиться!.. — добавил он, нажав на ручку двери, которая тут же открылась. — Что это?! — изумился слесарь. — У нее дверь всегда заперта на замок.
— Войдемте, — предложил прегонеро и первым ступил за порог.
Мастер и сеньор Ромеро подошли к кровати: она была не разобрана, и в комнате все было в порядке, только цветы уныло повесили головки, ясно показывая, что их давно не поливали.
— Посмотрите, на столе записка! — вдруг воскликнул прегонеро, подзывая мастера.
Тот подошел к столу и взял бумагу.
«Дорогой мастер Фигуарес, — прочел он вслух, — под этой запиской вы найдете деньги за квартиру; я выезжаю. Не сердитесь за это… я не могу сделать иначе…».
Старик смотрел то на записку, то на деньги на столе, то на прочие веши в комнате.
— Она выезжает, а вещи?.. — спросил он с удивлением. — Как же это понять?
— Кто знает, что это значит! Может быть, она замуж вышла и эти вещи ей больше не нужны, — сказал
