и пьяно шатаясь из стороны в сторону, подхватил и вполне сносно донес тело магини до земли, сохранив вполне товарный вид и обеспечив относительно мягкую посадку. То есть она просто упала, но уже с высоты в полсажени, оставаясь по-прежнему без сознания. Достав откуда-то целую бочку холодной воды, щедрые солдаты, желавшие узнать, жива ли их предводительница, или они наконец могут успокоиться, плеснули, что называется, от души.
Диана открыла глаза и медленно села, обводя тесно сбившихся кружком вокруг нее солдат мутным взглядом. После того как она пару раз оглушительно чихнула, чем сгустила молчание до концентрации гробового, осмысленности в ее взоре резко прибавилось. Она еще раз внимательно оглядела стоявших вокруг нее воинов, затем перевела взгляд на себя, словно ища что-то для нее важное. Осмотрела мокрую одежду, плотно облепившую все тело.
Глухо ударилась о булыжники упавшая бочка. Вскинув голову на звук (получилось все же довольно медленно), волшебница увидела улепетывающих со всех ног воинов. От массового убийства их спасло только то, что после подобного у колдуньи было плохо с концентрацией, да и сил осталось всего ничего. Поэтому Лу получили всего два проломленных черепа, а толстокожие и крепколобые орки – те вообще отделались скорее легким испугом.
Привстав, она щелкнула пальцами, наскоро высушив одежду, и чуть вновь не приняла горизонтальное положение, потому что боль от сотворения даже простейших заклинаний, казалось, разрывает все тело на куски. Вытянув из волос несколько комков водорослей и выгнав из-за пазухи наглую жабу, Диана нетвердым шагом направилась к дворцу терроманта, дабы найти Селана, распространяя при каждом шаге ощутимый аромат зацветшей воды. Это она тоже обещала припомнить тем, кто приводил ее в чувство.
– Свет, да что же тут творилось?!
– Тихо, не ори. Все и так видно. Вот уж не ожидала от него такого. А вот и сам… Что?!
Селан валялся в луже крови, не подавая признаков жизни. Немало подивив своей прытью воинов, Диана метнулась к нему, что-то бормоча. После нескольких пассов над его лицом, от которых сама волшебница до крови закусывала губу, он слабо застонал и зашевелился. Только тогда магиня позволила себе немного расслабиться. Тем временем превратившийся в совершенно кошмарного вида существо Селан разлепил один глаз и окинул происходящее вокруг.
– И почему это я все время должна тебя спасать, а?
Разбитые губы полумертвого Лу сложились в подобие жуткой улыбки.
– Я понял, в чем фишка. Просто тебе это нравится.
Оставалось загадкой только одно – он потерял сознание до или после оглушительной пощечины?
Глава 13
Время – самый страшный из всех врагов. Оно вдвойне страшно, потому что из-за него вчерашние друзья, даже братья тоже становятся врагами. Причем врагами тем более опасными, чем ближе они были к тебе до перерождения.
Второй раз я очнулся от ощущения чего-то теплого на моем лице. Это что-то активно бегало и щекотало нос и веки, заставляя просыпаться. Разлепив один глаз, я едва не подскочил на месте – Ди сидела рядом и занималась совершенно невероятным для нее делом – пускала в меня солнечных зайчиков. Наверное, у меня был такой ошалелый вид, что она, ни слова не говоря, поднялась и, хмыкнув, вышла.
Только тут я заметил, что лежу на походном мешке, а под ногами у меня знакомая и уже ставшая почти родной верхняя палуба одного из аптаров. Снаружи, за занавесками, судя по всему, был день, во всяком случае, светило яркое солнце. Но мы по-прежнему стояли, следовательно, тому была какая-то действительно важная причина. Сомневаюсь, что город нам взять не удалось, – ведь наша затея была абсолютно безумной, а значит – обреченной на успех. Но перед тем как выбраться наконец наружу и выяснить у моей спутницы (что-то с ней явно не то сегодня…), что же произошло, мне надо было немного прийти в себя. Откинувшись на мягкий войлок, я позволил себе расслабиться и просто полежать, глядя в потолок. Так… Что я помню из вчерашнего? А почему сразу вчерашнего? Сколько времени-то прошло? Да нет, не мог я проваляться без сознания больше полуночи, значит, будем считать, что вчерашнего. Вроде как кого-то видел… А, точно, Диана! И она у меня что-то спросила, а я вроде как даже ответил. Правда, потом почему-то рухнула крыша, но это все ничего… Вот только почему у меня повязка еще и на скуле?
Попытавшись встать, я понял, что несколько переоценил свои силы, но подняться и устоять на лапах все же смог. Да, любой человек от подобных дырок свалился бы на месте, особенно слабонервный – просто от их вида. По-моему, у меня не было ни единой части тела без повязки. И болело под этими повязками будь здоров! Но мы же не ищем легких путей, верно? К тому же какой из меня военный вождь, если я буду валяться без дела на мешке? Поэтому, сжав покрепче зубы, я отдернул полог и вылез наружу.
То, что я там увидел, конечно, не могло соперничать со зрелищем пускающей солнечные зайчики Ди, но все равно впечатляло. По кромке стен вдали и по догорающим кое-где домам было понятно, что мы все еще в Итлиме, вернее, в том, что от него осталось. Посмотрев направо, я углядел краешек усадьбы терроманта, из окон которой сейчас небольшими струйками начинал пробиваться дымок. Слева, облокотившись на перила помоста и устремив взгляд в никуда, стояла Ди. А посередине, если взглянуть вниз, находилось нечто невообразимое.
Я точно помнил, что вчера (все-таки пусть будет именно вчера) там находилась казарма. Но теперь на ее месте, захватив еще и половину площади, красовалась невероятных размеров ямина. Глубина дыры была такой, что стоявшее уже довольно высоко солнце не доставало до дна, освещая своими лучами только верхнюю часть осыпающихся стенок. Что тут произошло, оставалось для меня загадкой, но, судя по умиротворенному виду Ди, она приняла в местных развлечениях самое деятельное участие.
– Свет, чувствуется, ты знатно повеселилась! Не хочешь объяснить, куда делся город?
– Да в общем-то не произошло ничего особенного. Лучше расскажи, что за карусель устроил ты сам? Сколько я ни билась, пытаясь это понять, так и не смогла.
– Да так, ничего особенного, – с невозмутимым видом ответил я и, подставив морду лучам солнца и крепко зажмурившись, сладко потянулся. Раздражение Ди, казалось, можно было пощупать – так ей не хотелось участвовать в равноценном обмене. Но, поскрипев для острастки клыками (стращать предполагалось меня любимого, который в это время преспокойно и нагло отогревался на солнышке), она пришла к выводу, что рассказать мне про свои похождения все-таки придется.
– Я же сказала, ничего особенного. Магов ты, судя по всему, всех стянул на себя, а мне достались жрецы. Ррыт их знает, как сразу четверо неслабых иерархов забрели в Итлим. Может быть, планировали идти дальше, но задержались здесь, язви мохаррин их мать… – Пару мгновений Ди, плотно прикрыв глаза, что-то бормотала себе под нос, но затем продолжила, не иначе как заметив, что я уже успел известись от нетерпения: – Да кроме того, тут под казармами, где-то глубоко, хранился местный артефакт. Ох и чашка же, я тебе скажу. Старше Зарана раз в пять. И явно с таким содержимым… Все прелести совокупного удара Света я на себе испытать, хвала Темному, не успела, но чего мне это стоило! Как видишь, тут почти ничего не осталось. Все верно, только это в основном из-за меня. Мне пришлось открывать Прорыв.
Я покосился на свою спутницу. Нет, то есть тот факт, что она жива, меня совершенно не удивлял, иначе я бы слишком легко от нее избавился. А вот ее состояние (неоправданно бодрое, на мой взгляд) казалось мне несколько странным. Да после Прорыва (жаль, что не затянуло туда, жаль…) она должна два дня пластом лежать, а тут бегает…
– Что лыбишься? – Все-таки глазастая она, зараза. – Думаешь, что я сейчас не должна даже на ноги подниматься? Верно, в общем-то, думаешь. Хожу я, конечно, сносно, а вот колдовать что-нибудь в ближайшую седмицу вряд ли смогу. Но ты не бойся. Если мне что-нибудь не понравится – я тебя и без волшбы достану.
На моей морде появилось кислое выражение, которое грозило к ней прирасти. Самое неприятное –
