всегда во время работы, бормотал себе под нос что-то нечленораздельное, иногда хихикал. Горели повсюду, отражаясь в зеркалах и в выпуклых светлых полировках, маленькие коричневые бра в каких-то круглых абажурах с золотой бахромой. Макар Иванович по настоянию Зои не снял ботинки, и собственные влажные следы на желтом паласе вызывали в нем раздражение.
— Кофе!
Зоя вошла с круглым серебряным подносом, и по комнате распространился горьковатый запах горячего кофе. Она поставила поднос на столик и движением руки приказала Дмитриеву присесть. Опустилась сама, скрестила длинные ноги.
— Вы по утрам кофе пьете? — спросила она.
Легкая, теплая, одетая в голубой шелковый халат с прибранными просто волосами, Зоя совершенно переменилась. Она сидела перед Дмитриевым в широком кожаном кресле. Осторожно он протянул руку и взял чашечку.
— Легко добрались?
— Такси вызвали.
— Правильно.
— Ничего, что мы вот так среди ночи вломились?..
— Ничего! — Она тоже взяла чашечку. — Эта квартира принадлежит моей сестре. Если бы Соня была дома, мне пришлось бы вам отказать. Но сестры, как видите, нет.
— А где она?
— На работе.
— В такое время?
По лицу Зои мелькнула тень, веки на миг упали, но она тут же выправилась.
— В общем-то, вы меня спасли, — сказала она, вовсе не отвечая на вопрос. Она грустно одними глазами улыбнулась. — Если бы не вы, никогда бы не решилась избавиться от шубы. А теперь легче. Избавилась от нее, и легче. Как кофе?
— Очень приличный.
— А как ваше расследование? Разобрались?
— В общем, да, картинка нарисовалась. Концы с концами вроде бы сходятся. Может быть, не хватает еще каких-то деталей, какой-то конкретности, кое-что пока вообще не понятно, но в целом представить можно.
— Расскажите! — Зоя поправила ворот халата и, быстро подняв голову, посмотрела в глаза Дмитриеву. — Расскажите мне… Вы же все равно будете об этом писать. Я обещаю, пока статья не выйдет, никому ничего не скажу!
Стук машинки прекратился, Паша громко выматерился на всю квартиру, было слышно, как прокрутился валик, после чего зашелестела смятая бумага.
— А он экспансивный у вас мальчик! — сказала Зоя.
— Очень талантливый… Я за ним тут недавно в Чечню летал. Думал, его в заложники взяли, комитет по спасению организовывал, а он просто поспорил с одним полевым командиром на тираж… — Дмитриев отвел глаза. — Вы действительно хотите, чтобы я вам все рассказал?
— Хочу! — Она поднялась и взяла с полки небольшой томик в коричневом кожаном переплете, открыла. — Расскажите, а потом я вам кое-что прочту. Я тут обнаружила… Это лирика, но мне кажется, для статьи может пригодиться.
Машинка застучала опять, Паша даже засопел от удовольствия. Удары по клавишам сыпались со скоростью пулеметной очереди, скрипело в аккомпанемент кресло, в котором сидел журналист. Судя по скрипу, он распалялся все больше и больше.
— Расскажете?
Макар Иванович кивнул. Машинка смолкла. Прокрутился валик.
— Все! — крикнул довольным голосом Паша. — Двести строк. Читать будете? Или сразу отправить?
— Неси!
Ворвавшись в комнату, Паша сунул листки в руку Дмитриева и, схватив со столика его чашку, залпом допил кофе. Он плюхнулся в кресло напротив Зои, демонстративно расслабился и закрыл глаза.
— Спать хочу! — сказал он. — Устал.
— Так зачем же было кофе пить? — усмехнулась Зоя.
— Хочу, но не могу! — Паша хитро глянул на нее. — Пока шеф работу не одобрил, какой сон?!
— Погоди, погоди… — Дмитриев перекладывал у себя на коленях листки со статьей. — Это все ты со слов медсестры записал?
— Точно.
— Ты не перепутал фамилию?
— Обижаете, Макар Иванович. Когда я путал фамилии?
— Тут написано: Туманов Анатолий Сергеевич, это не ошибка?
— Нет, не ошибка. Я сам несколько раз переспрашивал. Этот Туманов двоюродный брат Тимофеева. Его совместное предприятие, сориентированное на импорт дорогих лекарств, благодаря клинике, как партнеру, полностью избавлено от налогов. И, я так понимаю, он принимал участие почти во всех делах этого сумасшедшего доктора.
5
Телефонный разговор с Тумановым получился коротким' и жестким. Срок командировки заканчивался, завтра утром Макар Иванович должен был быть уже в Москве на своем рабочем месте, и встреча, на которой он настаивал, могла состояться только в течение ближайших часов. Он позвонил сразу, как только понял, что Паша не ошибся. Часы на столике показывали без десяти восемь.
— Анатолий Сергеевич, Дмитриев беспокоит. У меня нет времени, мы должны срочно встретиться с вами! — Паша напряженно следил за выражением лица своего шефа, но его лицо никак не менялось, он просто слушал, прижимая трубку к уху. — Нет, — сказал он, — мы должны встретиться с вами как можно быстрее, вечером меня не устроит. Дело очень серьезное. Я не знаю, кому нужнее эта встреча, вам или мне… — Опять он некоторое время слушал. — Хорошо, я не хотел говорить об этом по телефону, но вы вынуждаете меня. Анатолий Сергеевич, несколько часов назад ваш двоюродный брат был убит в морге МОЦ. Остальное я расскажу вам при встрече. Где вам удобнее?.. — зажав микрофон ладонью, он спросил, обращаясь к Зое: — Можно он сюда приедет? — Зоя кивнула. — Хорошо, приезжайте сюда. Жду вас через полтора часа.
Листки со статьей лежали на столике. Взяв пустую кофейную чашку, Макар Иванович попробовал сделать глоток, испачкал губы черным осадком и поставил чашку прямо на рукопись. Паша не усидел в кресле, вскочил и забегал по комнате.
— Думаете, он действительно явится? Паша распахнул шторы и смотрел на улицу.
— Думаю, прибежит.
— Почему? Зачем ему к нам бежать?
— Ему нужно посмотреть на нас и понять, что мы на самом деле знаем.
— Думаете, он испугался?
— Вряд ли испугался, он не из пугливых. Просто хочет получше разглядеть своего врага. — Макар Иванович взял опять чашечку. На листе явственно отпечатался темный круг. — Зачем ему нас потом ловить, когда мы сами напрашиваемся.
— Еще кофе? — спросила Зоя.
— Пожалуй!
Паша привстал на цыпочках и отодвинул тонкий железный шпингалет на высокой форточке. Солнце еще не взошло, и серо-черный город за окном был освещен как бы снизу, подсвечен широкой белой полосой. Из распахнувшейся форточки в комнату ворвался холодный воздух. Зоя на кухне включила
